Их постепенно окружили любопытствующие поселенцы. Бледнели, увидев мертвеца, жадно прислушивались к разговору.

– Дайте ему прийти в себя с дороги, – вступился за брата дед Антон. – Машину подкатим к моему дому, умоется и всё спокойно расскажет.

Костя откашлялся и отрицательно качнул головой:

– В глубь деревни на такой машине заезжать нельзя. Вы же знаете о запрете на бензин, а она вон, подтекает. Это ещё повезло, что сегодня выходной и дронов-наблюдателей нет, иначе, не сносить мне головы – они же каждый раз сканируют местность на уровень экологичности.

Решили перенести покойника во двор деда Антона, а машину отогнать подальше на заброшенное, ещё не освоенное новыми поселенцами, поле. К сереющим остаткам многолетних скирд. Забросать её сеном. Мало ли, пригодится ещё.

Деды, Костя и успевший выйти из бани Илья, переложили тело на старое одеяло бабы Глаши, ухватили с четырёх сторон, понесли скорбные носилки по деревенской улице. Время от времени косились на тёмные прожилки, густо покрывавшие видимые из-под одежды участки тела и лицо покойника. Будто в кровеносных сосудах застыла чёрная краска.

Костя, не сбавляя хода, крикнул поселенцам:

– Заканчивайте дела с баней и лавкой, а то левитрейны к полудню улетят, потом целую неделю ждать надо будет. Часам к двум подходите в клуб.

***

– Это не заразно? Он чем-то болел? – баба Глаша осторожно осматривала покойника во дворе деда Антона. – Темнеет прямо на глазах.

– Нет, это от пуль карателей. Уф, что-то муторно мне. Антон, сделай чаёк, да покрепче. Считай, всю ночь не спал. – Алексей Иванович, потирая левую сторону груди, объяснил: – Вчера под вечер, когда наблюдатели улетели, в посёлок приехали бандиты.

Его прервал скрип ворот – во двор зашла Настя, а за нею начали просачиваться остальные. Костя открыл рот, чтобы возмутиться, но она опередила его:

– Мы решили, что фиг с этими банями и лавками, помоемся и постираем, как обычно, дома в тазиках. Может, чем помочь?

– Да, могилу выкопать или что-нибудь ещё… – предложили из начавшей собираться толпы.

Настя взглянула на одеяло с мертвецом и охнула. Тело, окончательно став угольно-чёрным, осыпалось порошком, одежда опала. Дед Антон выронил кружку с приготовленным чаем. Женщины завизжали, мужчины крепко выругались.

– Это н̀анки, – не растерялся самый молодой из поселенцев, – дроны-каратели стреляют такими пулями-наноботами. Это даже не пули, микроскопические иголки. Экологичная утилизация от Марфы.

– Тьфу-ты, опять эти боты, эта Марфа, будь она неладна! – придя в себя, возмутилась баба Лена и решительно подошла к тому, что когда-то было человеком. – Хватит болтать, ветер поднимется, сдует, что осталось.

Одеяло аккуратно завернули конвертом. Пока копали неглубокую яму под одной из яблонь, сколачивали крест из реек, Алексей Иванович рассказал о событиях в посёлке Рыбин.

Все хорошо помнили, как несколько лет назад начиналась эры Марфы. Это было благословение! Искусственный интеллект вобрал научные разработки уже действующие и в стадии проектирования, объединил и воплотил в жизнь на новом, доступном всем уровне. Неизлечимые больные получили шанс выжить, голодающие – еду. Главным инструментом Марфы стали наноботы. Роботы-молекулы, в зависимости от поставленной задачи, лечили, растили, очищали, строили, если нужно – разрушали, утилизировали. Человечество расслабилось, и Марфа захватила власть.

Она поступила как большевики во время Октябрьской революции. Первое, что сделали солдаты и матросы в далёком тревожном октябре, – завладели вокзалами, телефонной станций и телеграфом. Марфа взяла под свой контроль спутники, наземные коммуникации, сервера. Отныне банки и правительства всех стран подчинялись только ей.