– Ты думал о том, что будет дальше?

– Что будет, то будет. Пока меня всё устраивает. Крыша над головой есть, от голода не умираю. – Илья поцеловал Настю в лоб. – Ты рядом.

– Зимой что делать? Все, кто работают в полях и садах, останутся без зарплаты. Хоть она и маленькая, но всё же. У меня будет лишь бокс с едой.

– Моя зарплата – твоя зарплата. Не волнуйся. Можно уже сейчас всё не тратить, подкопить.

– А что с отоплением? Ты хоть раз в жизни печку топил?

– Костя сказал, что торфяные брикеты раздавать обещали. А что, там премудрость какая-то? Положил брикет в печь, поджёг, и всё… наверное. Жили же как-то люди раньше. – Илья имел самое отдалённое представление о деревенском быте. Все его знания были почерпнуты из виденных в доме бабушек фильмов. Повзрослев, он совсем не интересовался этой темой. И вот задумался, представил вьюгу, снег, холод. Поёжившись, предложил: – У стариков надо спросить, как топить торфом.

– А если не знают, потому что никогда не пользовались? У каждого ещё старые запасы угля и дров есть. Лес рядом, они за лето потихоньку ветки, хворост натаскали. А у нас нет ничего. – Настя приподнялась, прислушалась: – Электра уходит. Давай чай попьём, там что-то из сладкого ещё осталось, и на боковую.

– Завтра выходной. Лавка прилетит. Обещали какую-то левитрейн-баню, посмотрим, что за зверь такой. Потом посиделки в клубе. Там и спросим про печки, брикеты и всё остальное, – озвучивая планы на следующий день, Гриша бойко вскочил с постели, потопал к чайнику, радуясь, предусмотрительности Насти, захватившей такой необходимый предмет обихода при переезде в Брошеновку. Ещё мысленно поблагодарил несчастных зеков, восстановивших подачу электричества в этой богом забытой деревне.

Хрустели засахаренными сверчками, запивали горячим чайком – заварку выменяли у деда Антона на сигареты. Видно было, что Настя сказала не всё, что хотела. Она помялась и нерешительно спросила:

– Что ты думаешь о детях?

Илья поперхнулся.

– Ты обратил внимание, что в деревне ни у кого нет детей? Сюда специально бездетных присылают.

– Ну, не знаю… наверное, с детьми отправляют в другие поселения, где есть детсад, школа, и что там ещё для детей нужно.

Настя от возмущения хлопнула ладошкой по столу:

– Поражаюсь твоей наивности! Ты приехал позже меня на месяц. Я ещё до прибытия сюда успела узнать о планах Марфы на детей, а ты будто с луны свалился.

– Какие планы? – Илья действительно ничего не знал. В мире происходило столько пугающих событий, поэтому он после увольнения, в ожидании направления от службы занятости, просто старался не читать и не слушать пока ещё доступные новости. Безработные автоматически лишались доступа к большинству сервисов обмена сообщениями, электронной почте. Работал лишь канал Госуслуг. Даже если бы и была возможность с кем-то общаться, то Марфа взяла под контроль все средства связи – ничего лишнего не скажешь и не напишешь. Он целыми днями тупо зависал в новых играх. Сдержанное общение в их чатах давало понять насколько народ напряжён и запуган. Одурев, сваливался в кровать, надеясь проснуться утром и понять, что Марфа и всё, связанное с нею, всего лишь больной сон, который, к счастью, закончился. – Ладно, ладно, не кипятись. Хочешь? – В знак примирения протянул последнего сверчка. Настя нервно захрустела лакомством. – Так что там про детей? Расскажи.

– Ты слышал что-нибудь о генной инженерии?

Илья кивнул:

– Это уже старая фича. Растения модифицировали, чтобы урожаи больше были. Устойчивость к вредителям, болезням и прочее. Народ всё возмущался – говорили, что эти изменения вредны для здоровья. Разработки ещё какие-то делали, чтобы избавить человечество от рака, вич, наследственных болезней. Что-то там ещё про эмбрионы… Мне, если честно, всё это не очень интересно было. Придумали и придумали. Молодцы.