Чернобородый размашисто перекрестился, вслед за ним неумело осенили себя крестами несколько человек. Остальные переглядывались, скептически ухмыляясь, пожимали плечами.

– Кто ты, путник? – высокопарно обратился чернобородый к Илье. Все повернулись к входной двери, с любопытством рассматривая новичка.

– Я по направлению, – Илья замялся, оказавшись в центре внимания незнакомых людей.

– А мы здесь все направлено-сосланные, – хохотнул кто-то.

Остальные согласно загудели.

– Так давай знакомиться, я – куратор деревни, раньше эта должность называлась староста. Зовут меня Константин Генералов, можно просто Костя, – чернобородый приветливо улыбнулся, тяжело ступая, подошёл и протянул видавший виды планшет. Илья приложил к экрану запястье с чипом.

– Илья Кораблёв, – вслух прочитал куратор, – работал иллюстратором в издательстве детской книги, направлен в поселение Бро̀шеновка на постоянное место жительства. Рекомендуемое место работы – ферма по разведению сверчков и мучных червей. Рекомендуемая работа – сортировщик готовой продукции.

– Я боюсь насекомых, – не постеснялся признаться Илья.

Присутствующие понимающе закивали. Кудрявый паренёк, блеснув стёклами очков, посетовал:

– Я компьютерные игры писал, а теперь кормлю тараканов и мучных червей в питомнике. Тебе ещё повезло, можешь мёд поесть, – пояснил, увидев вытянувшееся лицо новенького, – там на месте делают козинаки из сверчков в меду, и есть несколько слепых зон – камеры не видят.

Куратор Костя уточнил:

– Пробовать производимые продукты работники не имеют права. Те, кто трудятся на полях или в садах, не могут взять ни одной картофелины или ягоды. Дроны-наблюдатели следят.

– А если кто-то съест ягоду, то его расстреляют? – пошутил Илья.

– Нет, конечно, – ответил сбоку грудной женский голос.

Илья обернулся и встретился взглядом с влажными оленьими глазами. Сердце ёкнуло – девушка, как две капли воды похожая на его идеал женщины – Аксинью из старого чёрно-белого фильма «Тихий Дон». Вернее, на актрису Быстрицкую. Бабушка и прабабушка, вырастившие молодого человека, сильно повлияли его на духовное развитие.

– Расстреливать не будут, – улыбаясь, продолжила «Аксинья», – но оштрафуют. Лишат тех копеек, что ежемесячно зачисляются на счёт.

– Так ещё и зарплату платить будут? – обрадовался Илья, – А я думал, что работа за жильё и еду.

Костя отмахнулся:

– Это совсем небольшая сумма. Раз в неделю сюда прилетает левитрѐйн-лавка. Привозит средства гигиены, сигареты, сладости, семечки. Вот на такие мелочи той зарплаты только и хватает.

– Хорош болтать, – занервничал кто-то в толпе, образовавшейся вокруг новичка. – Скоро стемнеет. Ещё успеем познакомиться и наговориться.

Все засуетились. В глазах новых знакомых Илья увидел страх. Нервно вскинул брови:

– А что, что случится, когда стемнеет?

– Идём быстрее! – куратор схватил рюкзак новичка и быстро пошёл механической походкой, таща за рукав Илью, еле успевшего подцепить ручку чемодана. – Переночуешь у меня, поедим, расскажу всё, что знаю, а утром займёмся твоим устройством.

Они почти бежали, тяжело дыша. Тут и там в домах захлопывались двери. Илье передалась общая паника.

– У тебя много металлических предметов? – тяжёлая походка куратора перешла в хромоту. Он метался по своему дому, закрывая ставни на окнах, входную дверь на засов.

Илья, уже ничему не удивляясь, похлопал себя по карманам, осмотрел рюкзак. У чемодана выдвижная ручка из металла, диски на колёсах и кое-что по мелочам.

– Давай, на всякий случай, спрячем тебя и твои вещи в погребе. Не тормози, времени нет! – тяжело сопя и, как показалось Илье, постанывая, Костя спустился в погреб, протянул руки, принимая чемодан.