К александровцам присоединились старощербиновский и залимановский отряды соседних районов Краснодарского края. Над сводной группой партизан командование принял т. Фоменко.

Партизанский штаб, руководивший боевыми операциями, находился за селом вблизи СТФ колхоза им. Дзержинского. Оборону справа, поближе к реке, заняли александровцы, слева – расположились залимановцы, а в центре – старощербиновцы. Впереди на курганах залегли разведчики. У партизан была кавалерия, были и пулемётные тачанки.

Ждать врага пришлось недолго. Не подозревая о засаде в Елизаветовке, немцы, без всякой охраны, двинулись колонной к поблёскивавшей в низине Ее.

Передовой пост александровцев, в котором находились партизаны Прохор Пилецкий и Тимофей Казанский, подпустив врага поближе, открыли пулемётный огонь. Немцы бросились врассыпную. Эта победа окрылила партизан.

– Мы ещё не так им зададим, – Говорили они. – Будут знать, гады, как топтать наши советские степи.

На другой день разведчики Алексей Малый и Фёдор Галушко привели в штаб молодого долговязого человека в запылённой форме советского пехотинца. Его они захватили у дальних курганчиков, в степи.

– Кто ты и куда идёшь? – Спросил его в штабе Фоменко?

– К своим иду, к русским, я от части отстал.

– Документы есть?

– Имеются. Вот красноармейская книжка, а вот комсомольский билет.

Поговорили с задержанным, всё будто было в порядке. Однако что-то в нём возбудило подозрение командира.

При обыске в кармане задержанного нашли немецкую марку. Это, конечно, ничего не означало, но командир, разглядывая марку, вдруг резко сказал:

– Говоришь, русский, а сам деньги немецкие носишь?

Задержанный побледнел.

– Да что вы, братцы, русский я, ей-богу, русский…

Скрывая волнение, он стал отирать рукавом пот, выступивший на лбу, и тогда командир заметил, что на безымянном пальце левой руки этого человека было кольцо. «Комсомолец, а кольцо носит, – подумал Фоменко и приказал:

– А ну-ка, снимите кольцо!

У долговязого задрожали колени, он стал что-то испуганно лепетать и, сдёрнув поспешно с пальца кольцо, швырнул его в траву.

Кольцо нашли. На внутренней стороне его была надпись по-немецки: «зайн» (свой).

– Ну, теперь это по моей части, – заявил всё время молчавший партизан Шайкин. – Я его заставлю сознаться!

Шайкин работал в Александровке районным прокурором. Никто не стал возражать, чтобы он допросил эту «длинноногую птицу».

Долговязый признался, что он немец, проживавший до войны в России, что послан он разведать, какие силы и кто обороняет Елизаветовку. Шпион должен был в этот же день пробраться в Староминскую и получить нужные немецкому командованию сведения от сообщницы-шпионки. Кольцо с надписью «зайн» было условным знаком.

…Шесть суток отбивали партизаны атаки немцев на село Елизаветовка. Получив подкрепление в технике, враг стал действовать смелее и тогда уже трудно было сдерживать его натиск.

На седьмую ночь партизаны стали отходить за Ею. Последними перешли мосты командир Фоменко, комиссар Псаломщиков и начштаба Линник. Они заминировали все переезды через реку и сами взорвали их. Утром немцы вошли в Елизаветовку, однако, долго не не могли они двинуться отсюда дальше: вода, трясина и плавни преграждали им путь.

Есть за Елизаветовкой среди плавней островок. Не зная хода, нельзя добраться до него. На большом пространстве тянутся окружающие островок камыши. Бурная Ея, широкая в этом месте, густой кошур, растущий над водой, служат сильной преградой, не допускающей к этому укромному месту. Лишь немногие местные жители, главным образом охотники, знают этот островок, дорогу к нему.