Наконец, особого внимания заслуживает то обстоятельство, что процесс трансформации традиционных политических институтов и практик приобрел более интенсивный характер во второй половине 20-х – середине 30-х гг. XIX в., что заставляет во многом переосмысливать концепт «конституционной революции» Именно этот хронологически небольшой период стал завершающим этапом в становлении современных конституционных механизмов и политических практик и точкой отчета в оформлении характерной для конституционной монархии партийно-политической системы. Помещенный современной историографией в более широкий исследовательский контекст, этот период, несмотря на большое количество исследовательских работ, посвященных ему, и богатую историографическую традицию, оказался недостаточно изученным.

Профессионализация и узкая специализация современных исследований привела к тому, что работы по конституционной истории, истории общего права и истории партийно-политической системы замыкаются в своих предметных областях, а их результаты практически не подвергаются компаративному анализу. Отсутствие обобщающих работ, посвященных комплексному анализу изучаемых проблем, не только не дает возможности в полной мере использовать научные результаты, достигнутые к настоящему времени в каждой из предметных областей, но и препятствует адекватной постановке новых исследовательских задач. Необходимо комплексное исследование причин и факторов, благодаря которым в сравнительно короткий исторический отрезок 1822‒1835 гг. в Великобритании произошло окончательное оформление политических институтов, институтов политического участия, конституционных механизмов и политических практик, характерных для конституционной монархии в современном понимании этого термина. Предпринятое с использованием новых объяснительных моделей и историографических достижений, такое исследование позволит также переосмыслить многие аспекты процесса зарождения современных политических партий с характерными для них организационными формами и механизмами взаимодействия с политическими оппонентами и общественным мнением. Вполне оправданным и необходимым представляется также исследование в современном историографическом контексте комплекса проблем, связанных с хронологическими границами «конституционной революции», местом и ролью правовых и религиозных реформ «либеральных тори» в 1822‒1829 гг., а также оценкой событий 1830‒1831 гг. Особое значение в данном контексте имеет определение места и роли парламентской реформы 1832 г. в системе преобразований, осуществленных в ходе «конституционной революции», а также исследование форм ее влияния на процесс постепенного прекращения использования короной ординарной прерогативы в процессе формирования кабинета министров. Наконец, самого пристального внимания заслуживает проблема определения характера и основных аспектов эволюции партийно-политической системы в ходе «конституционной революции», связанных с постепенным переходом от парламентских фракций к партиям в современном смысле слова. При этом должна быть предпринята попытка преодоления замкнутости предметных областей, связанных с изучением конституционной истории, истории общего права и истории партийно-политической системы Великобритании первой трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в., характерной для современной историографии.