Но ее дочерям было не до смеха. Алкоголь действовал на Светлану угнетающе, она становилась еще более агрессивной. Враждебность женщины возникала на пустом месте, и это очень пугало Машу. Иногда выплеск негатива происходил, если дочки не могли продать на Вокзале товар. Мама могла кинуться на них, пытаясь расцарапать лицо. Девочки подросли и уже могли оказать матери сопротивление. Они держали ее руки, защищаясь, но никогда не позволяли себе ударить в ответ.

Поднимаясь по лестнице, Маша почувствовала в подъезде вкусный запах жареных семечек. Было ясно, что мама жарит очередную партию для продажи. Семечки всегда изготавливались по особому рецепту. Обязательно на сковороде, с добавлением подсолнечного масла и небольшого количества соли. В процессе жарки Светлана постоянно перемешивала их деревянной лопаткой, отставляя в сторону на несколько минут после того, как семечки начинали потрескивать. В результате они получались блестящими, аппетитными и необыкновенно вкусными. Это отличало их от семечек у других торговок, которые, как правило, перед жаркой их даже не мыли.

Именно с семечек и началась история заработков семьи на привокзальной площади по совету соседки. Семечки закупались на развес в овощном магазине, Светлана их жарила, а Маша с сестрой продавали. Все что требовалось в дополнение к такому товару, так это мешок, коробка-подставка, два граненых стакана разной емкости и газеты из почтовых ящиков в подъезде, из которых сестры с легкостью мастерили кульки.

Продавать семечки можно было в торговом ряду на рынке возле метро «Студенческая», неподалеку от которого сестры и жили. Но чувство стыда от мысли, что их увидят знакомые, заставляло девочек ехать дальше от дома, где такая вероятность была намного ниже.

Привокзальная площадь в те годы напоминала барахолку из-за обилия киосков, лотков и палаток. От входа на Вокзал тянулся длинный ряд уличной торговли, здесь можно было приобрести хлеб, выпечку, копчености и другие продукты.

Горожане относились к торговкам несколько пренебрежительно. Часто их называли спекулянтками, ведь большинство из них попросту покупали товар в магазине и перепродавали, поднимая цену в два, а то и в три раза. К тому же торговля без разрешения на площади была запрещена.

Но, несмотря на запреты, «живой ряд» был востребован и к вечеру выстраивался ежедневно. Здесь закупались проезжие пассажиры, жители ближайших гостиниц, а также припозднившиеся любители разгульного досуга.

Продуктовых магазинов в округе было мало, и в них всегда царила атмосфера очередей. Киоски, расположенные на перроне, не очень любили, в них часто подсовывали несвежие продукты.

Из-за высокой конкуренции в ряду женщины боролись за покупателя. Они наперебой расхваливали товар, привлекая внимание именно к своей витрине, устроенной на коробке.

– Свежая вкусная колбаса! Копченые курочки, только с коптильни, еще горячие! Холодное пиво, пиво «Жигулевское»! Домашние беляшики, беляшики! – громко и протяжно кричали торговки при приближении прохожих.

Многие заблуждались, считая уличную торговлю легкой наживой. На самом деле это был тяжелый труд. Испытания объединяли женщин, ведь они стояли и в снег, и в дождь, и в тридцатиградусные морозы. По очереди отпускали друг друга греться, присматривая за товаром. И, несмотря на конкуренцию, торговки не враждовали между собой и по возможности поддерживали друг друга.

Маша помнила первый вечер, когда они вместе с Ксюшей выставили свой товар на коробке, присоединившись к шумному ряду. Девочки стояли вдвоем, молча, не зазывая покупателей, радуясь, что сумрак позднего вечера скрывает напряжение их лиц.