— Я люблю тебя, — в голосе страдание и мольба. — А ты рад меня унизить, да? Даже сейчас пришел с какой-то девицей за ручку.

— А ты думала, я уйду от горя в монастырь? — издевательски поинтересовался он. Я мысленно зааплодировала.

— Я думала, что что-то для тебя значу.

— Больше нет.

— Так, значит, да? — вот теперь мольбу в голосе сменила злоба. — А ты знаешь, что Валентин снова предлагал мне денег за то, чтобы я выманила тебя?

Я заметила, как Зоя Иосифовна побледнела при этих словах. Видимо, она думала, что воспитанника нужно защищать только от магов, и почему-то совершенно не подумала, что по-настоящему его подставляет, устроив эту встречу.

Я бросила на нее короткий взгляд и снова обратилась вслух.

— Много предложил? — без эмоций поинтересовался Алекс.

— Очень, — многозначительно ответила Лиза.

— И где он? Внизу? — тот же спокойный тон.

— Ты знаешь, что его там нет. Вы же чувствуете друг друга. Я отказалась.

— Значит, все-таки мало предложил, — откликнулся Алекс.

Боже мой, чего хочет эта женщина? На что рассчитывает? Она что, прожив с ним два года (да, кажется, Алекс говорил про два), совсем его не знает? Алекс прав, мы с ним во многом похожи, мы не предаем тех, кто нам верит, но и предательств не прощаем.

— Значит, ты меня не простишь? — в такт моим мыслям спросила Лиза.

— За что именно? — честное слово, если бы Алекс хоть раз позволил бы себе разговаривать со мной таким тоном, я бы его ударила, а потом ушла, не оглядываясь. Его голос был холодным, надменным, издевательским. — За то, что брала деньги у моего брата? За то, что доносила ему на меня за моей спиной? Или, может, за то, что пила таблетки по его приказу?

— Он тебе рассказал? — ахнула та. — Не думала, что решится.

— А у меня решительный брат.

— А чего ты хотел?! — Ого, вот и защита сменилась нападением. — Мне было двадцать пять, когда мы поженились! — значит, я не ошиблась с возрастом, сейчас ей должно быть двадцать восемь, моя ровесница. — Я была не готова. Я все равно не хотела детей, и если Валентин думал, что это его заслуга, то черт бы с ним! Ты все время мотался туда-сюда, я тебя почти не видела!

— Тогда чего ты хочешь? — логично спросил Алекс. — Зачем пытаешься отмотать назад? Меня не переделать.

— А разве люди не меняются ради любимых?

— Ради любимых — возможно.

Что-то грохнуло.

— Ваза, — охнула Зоя Иосифовна, однако осталась на месте и не бросилась защищать свою собственность. Наверное, побоялась оказаться под перекрестным огнем.

— А не боишься, что я прямо сейчас позвоню Валентину и скажу, что ты здесь?

А вот мы и добрались до угроз.

— Мы переместимся прежде, чем пойдет гудок, — спокойно отреагировал Алекс.

— А Зоя Иосифовна?

Старушка побледнела еще больше. Может, я и жестокая, но сейчас мне было не жалко ее чувств, пусть, наконец, поймет, что наделала.

— В тебе настолько нет ничего святого? — ответил Алекс вопросом на вопрос.

Наверное, все же что-то святое у этой женщины было, ведь любил же он ее когда-то. Она больше ничего не сказала. Я только услышала быстрые шаги, когда пятки громко врезаются в пол, и звук застегиваемых «молний». Затем хлопнула дверь.

Практически одновременно с этим звуком на пороге кухни появился Алекс.

— Алеша, прости меня, — бросилась к нему Зоя Иосифовна и тут же обняла. Она была такой маленькой и хрупкой, что ее макушка оказалась на уровне его груди.

Алекс мягко погладил ее по спине.

— Вы не хотели ничего плохого, я знаю.

Старушка всхлипнула.

Вот сейчас я почувствовала себя так, будто наблюдаю какую-то интимную сцену, подглядывать которую не имею никакого права, и отвернулась. Забавно, до этого я подслушивала со спокойной совестью.