Но не часы и не звание было наградой для Алины. И не их с тех пор берегла она как зеницу ока. Маленький ангел из рук человека со шрамом стал для неё больше, чем просто дорогое украшение. Она практически не снимала его, тактильно ощущая и мысленно обращаясь к нему в любой сложной ситуации. Она верила, что через него тот, кто никогда не сможет быть рядом, всегда услышит её и поможет. И это был не её муж.

***

Во вторник, завтракая под утренние новости, фоном доносимые из телевизора, но внимательно отслеживаемые на предмет знакомых фамилий, ещё пока Алина, но уже почти Александра, повторяла про себя, как мантру, правила её нынешней жизненной организации: рабочую неделю проводить как можно тише, без участия в жизни отдела; ночевать при необходимости в испанских апартаментах (тот номер, в котором она была по приезде, всегда будет её ждать); пользоваться в большей степени подземным транспортом, не подъезжать на такси к дому, каждый раз путать следы; выключать телефон, выходя с работы и включать только утром по дороге; в выходные не использовать рабочую симкарту. Главные пункты: никаких личных контактов, никакой дружбы, никаких откровений, только выполненная работа в рамках рабочего времени; контроль каждого шага, каждого движения, каждого слова; цель – ожидание, срок – месяц.

– И не сойти с ума, – выходя, саркастично усмехнулась она своему отражению в зеркале в прихожей.

Запахнув плащ и щёлкнув дверной замок, ещё больше выправив осанку и приподняв голову, уже Александра Романовна Соболь уверенно спускалась на лифте в паркинг. Сегодня её путь лежал через зелёную ветку метро.

Мулин Алексей Владимирович

Должность: начальник отдела

Звание: подполковник

Возраст: 60 лет

Первичные вводные: добросовестность, самокритичность, умеренная требовательность, авторитетность…

Александра прописывала карточку к анкете, которую заполнил подполковник Мулин, только что покинувший кабинет. Беседа прошла хорошо. Кажется, тестируемый даже смог расслабиться и вполне себе искренне улыбался. Бархатный, спокойный, мягкий и одновременно уверенный тембр голоса психолога делали своё дело. Кроме того, его психотип она определила совершенно точно и без труда «нажимала» на нужные клавиши в разговоре.

«С руководством проблем быть не должно», – мысленно рассуждала она, вспоминая ещё и его заместителя Зубова Владимира Ефимовича, который пожелал пройти процедуру первым. И показался ей самым нейтральным в её отношении человеком на данном этапе.

– Можно? – Аккуратно постучав, дверь приоткрыл пожилой мужчина в форме. Он смотрел чуть с улыбкой. Дружеской и где-то даже отцовской улыбкой.

– Иван Фёдорович Журбин? – почему-то она его сразу узнала, хотя ни на фотографиях, ни на планёрке вчера его не видела.

– Верно, Алина Александровна или, точнее, Александра Романовна, – тихонько закрыв за собой дверь, слегка усмехнулся он.

– Да, лучше – Александра. Можно просто Саша. Так будет правильнее, – сглотнув небольшой ком в горле, образовавшийся от произнесённого её настоящего имени, Алина слегка улыбнулась. Весь его облик и плавность тона, подкреплённая мудростью взгляда, несмотря на строгость формы, представляли ей доброго, рассудительного и умного человека. Человека, на лекциях и на опыте которого выросло не одно поколение сотрудников, ныне даже высокопоставленных чинов, как рассказывал ей муж. Сам же он предпочёл и дальше приносить пользу людям, напрямую контактируя с ними в роли следователя. – Только у меня сейчас другой человек по расписанию назначен. Саблин…Вадим Саблин.

– Да-да, я знаю. Так они ведь с Демидовым Романом Александровичем на задержание выехали. Он попросил поменяться с ним. Я думал, он и вас предупредил.