Ничего удивительного для себя Алина не нашла, она прекрасно знала всю внутреннюю кухню отделений и психотипы сотрудников. Она, конечно, отвыкла от подобного простого обращения, круг её общения придерживался более строгих этических норм в разговорной речи, но вот их помыслы и методы действий зачастую были намного грязнее мыслей любого рядового.

Через десять минут в отдел зашёл невысокий седовласый мужчина в форме и с серым плащом, перевешанным через согнутую в локте руку. Оперативники вытянулись по струнке, а разгорячённый дежурный, растерявшись и замешкавшись, побежал за нужными ключами. Сомнений быть не могло. Этого человека и ждала Алина.

– Здравствуйте. Здравствуйте, – попеременно здоровался со всеми вошедший.

– Спасибо, Семён. Ко мне сегодня подойти должны, ты проводи… – принял он ключи, но не договорил, потому что дежурный Семён начал что-то мямлить и странно подмигивать.

Подполковник интуитивно понял, что тот ему пытается сказать, и обернулся. Девушка в деловом костюме, чем-то напоминающим форму, уже встала с места и терпеливо ждала, наблюдая за происходящими театральными сценами.

– Здравствуйте. Вы капитан Соболь? Александр, то есть Александра Соболь? – чуть запнувшись и немного смутившись, обратился к ней подполковник.

– Александра Романовна Соболь. Здравствуйте. – Алина подала руку для приветствия и, не улыбаясь, озвучила своё новое имя. Зная отношение к представителям этой профессии в данных кругах, давать слабину и показывать мягкость, начиная с самых мелких деталей, ни в коем случае нельзя было, поэтому маску серьёзности она закрепила ещё и лёгкой надменностью. Хотя про себя она, конечно, слегка усмехнулась, поняв, что под инициалами А.Р. Соболь здесь ожидали увидеть скорее мужчину, чем её.

– Да…Да…Прошу прощения… – быстро пришёл в себя подполковник. – Пройдёмте.

После беседы подполковник Мулин проводил своего нового сотрудника в специально освобождённый для него кабинет и, вернувшись в свой, занялся разбором накопившихся дел. Но, выведенный из состояния задумчивости уже входившими к нему на планёрку оперативниками и следователями, понял, что ничего так и успел изучить, потому что всё это время думал о новом странном психологе, о котором замолвил слово сам Каргин, дав определённые установки, странные установки. С Михаилом они давно дружили, поэтому ни о каких подставах с его стороны речи идти не могло. А значит, в целом беспокоиться было не о чем. И тем более не стоило лезть в его дела, о которых иногда лучше было бы и не знать для спокойного сна. Своих рабочих моментов хватало. Но, тем не менее, эта Соболь А.Р., которую он действительно изначально принял за мужчину, бегло пройдя по документам, оказалась вдвойне необычным специалистом. Несмотря на хрупкий вид вполне ещё молодой девушки, её взгляд был пронизывающим, будто сканирующим. А голос, несмотря на бархатность, уверенно чётким, направляющим и даже где-то приказным, словно не он подполковник, а она. И всю эту гамму ощущений он пережил за каких-то двадцать минут общения с ней. Странно…Всё это было очень странно. А чутью его ещё никогда не подводило.

Стандартное утреннее совещание прошло быстро. За ночь ничего требовавшего личного контроля руководства не произошло, а вот по незакрытым делам отчитываться пришлось по полной. Но, закончив на положительной ноте предвкушения получения повышения до начальника убойного отдела всеми любимого капитана Романа Демидова, Мулин пригласил зайти новоиспечённого сотрудника для представления и оглашения плана работы. Зная отношение к таким проверкам своих коллег, да и сам не испытывая радости от ежегодных подтверждений своих умственных способностей и психологической адекватности, подполковник сделал предупреждающее послание в напоминание о важности того, что напишут потом о них в отчёте, и о важности соблюдения субординации.