Эволюцию и развитие прогресса можно затормозить, но остановить невозможно. Наряду с этим эволюция не допускает перепрыгивание через общественно-политические формации, и многие эксперименты на эту тему закончились совершенно с противоположным результатом, с множеством безвинных жертв, не допустив ни единого исключения. Таким образом, законы природы и ее развития строго регламентированы, и никакие отклонения или колебания «вместе с линией партии» не допускаются, природа их просто не потерпит, и тупиковый финал обеспечен. Дарвиновское «Происхождение видов» в действии.

И лишь в восемнадцатом веке была выяснена вирусная причина эпидемий, уносящих миллионы человеческих жизней, хотя чисто интуитивно люди не только догадывались об этом, но, наблюдая за развитием очередного мора, давно выработали меры, ослабляющие и прекращающие его губительные последствия. Основной целью являлось уменьшение, а лучше всего – уничтожение и полное избавление от смертельно опасного невидимого врага. И прежде всего в основе борьбы лежали отсутствие контактов с уже зараженными и дезинфекция мест их скопления, для чего использовали негашеную известь, засыпая ею массовые захоронения и жилища многочисленных жертв, которые подвергали всепожирающему огню.

Собственно вирус был открыт совсем недавно, в конце девятнадцатого века, с появлением более совершенных микроскопов, способных различать мельчайшие частицы и исследовать живые клетки организма. Люди, опутанные крепкими сетями предрассудков, умирая, продолжали с завидной одержимостью верить глашатаям и герольдам церкви, грозящим всеми муками ада за использование разработанных противоядий. Памятен факт, который иначе как подвигом назвать невозможно. Российская императрица Екатерина Вторая (Великая) в 1768 году публично сделала себе и сыну, будущему императору Павлу Первому, прививку от «черной оспы», что и явилось началом массовой вакцинации населения страны. Иными способами убедить своих подданных было невозможно. Своим поступком императрица спасла жизнь миллионам жителей страны и положила конец массовым предрассудкам безграмотного населения, хотя православные церковники, не сильно отличаясь от своих католических собратьев, всячески противодействовали начавшейся кампании, вполне логично полагая и интуитивно ощущая мину замедленного действия, подложенную под их неограниченную власть над православными страны, которых считали своей вечной и послушной паствой, позволяющей привычно и беззастенчиво ее обирать. Они-то и являлись главным препятствием на пути противодействия инфекционным заболеваниям, прекрасно сознавая опасность предлагаемых мер по обузданию невидимых убийц. Лишение права манипулировать моровыми язвами равносильно потере влияния на миллионы соотечественников, сродни постепенному самоубийству. С народом тоже было не так уж и просто: «До Бога высоко, а до царя далеко!» Церковный приход совсем близко – вот и попробуй ему не угодить!

В России все-таки ситуация была значительно лучше, и по своим масштабам ей ой как далеко до ватиканской вседозволенности, ибо церковную власть ограничивала самодержавная светская. В Европе же все было наоборот, и римско-католический клир в лице папы присвоил себе верховную власть и фактически считал королей европейских стран своими подданными вассалами, хотя время от времени те и пробовали протестовать, но в итоге все возвращалось на круги своя, да еще с поверженным противником.

Самой показательной «поркой» и наукой для европейских монархов явилось Каносское (итальянская крепость) унижение императора Священной Римской империи Генриха Четвертого папой римским Григорием Седьмым в 1077 году, когда Генрих в сопровождении свиты, босиком, одетый во власяницу прибыл к воротам крепости и вынужден был три дня ожидать, пока папа примет его, и затем на коленях просить прощения, которое в итоге получил. Для усмирения всемогущего императора потребовалось лишь его отлучение от церкви, и далее он стал подобен Самсону, которому Далила отрезала волосы. Вся история довольно длинная, и полностью приводить ее на этих страницах не имеет смысла, как иную тему, уводящую от нашего повествования. И хотя с тех пор миновала почти тысяча лет, но выходящее из рамок событие до сих пор на слуху, а в свое время послужило грозным предупреждениям европейским властелинам, что их ожидает нечто подобное в случае ослушания верховного понтифика.