– Ну, знаете, это от ряда факторов зависит…

– А может, еще раз попробуете? Может, получится?

Сердце подпрыгнуло. Ого, это что-то новенькое…

– Ну… давайте, попробуем. Только, имейте в виду, вам придется еще годика два жизни мне дать на пробу.

– Давайте… хорошо. А чек выпишите?

Я чуть не прыснул. Дался тебе этот чек, бумажка липовая…

– Да, конечно, и чек выпишем… Так… – я прижал ладонь к ее холодному лбу, высасывая год за годом, удачу за удачей, – так… вижу, что в ближайшие пять лет вы откроете свою фирму…

– Ой, здорово… а отец у меня что-то покашливать начал, он поправится?

– Обязательно. Отцу вашему повышение будет по службе… ого, он вообще куда-то во власть пойдет… а вы в следующем году встретите мужчину, который…

– Документики ваши.

Я обреченно протянул паспорт. Так, держать, не отдавать, а то потом заберут раз и навсегда… нет, выхватил человек в форме мою книжечку, черт…

– Так… прописка где?

– Так проездом на два дня…

– Гхм, много вас таких…

– У меня уже и билет есть до Воронежа, показать могу…

Билет… похоже, придется показывать не билет до Воронежа, а билет банка России, и побольше, побольше. Ничего, командир, договоримся…

– Вот, – я протянул оранжевую бумажку.

– Это что?

– Билет… до Воронежа.

– А почему на этом вашем билете «Хабаровск» написано?

– Так…

Я рассеянно смотрел, как он прячет банкноту. Вроде, пронесло…

– Так… а будущее ваше глянуть можно?

Сердце екнуло. Это что-то новенькое… Не успел обернуться, не успел прикрыть лоб, человек в форме уже вонзился в мое будущее хитроумными приборами, сканировал мои грядущие дни…

– Т-ак… Молодой человек, можно поинтересоваться, почему вам на роду три тысячи лет жить написано?

Я сам ахнул от такой цифры. Много же я взял от людей, ой, много… Полицейский смотрел на меня стеклянными глазами, снова и снова проверял показания своего судьбометра, как я в сердцах окрестил прибор: нет, не врет проклятый экранчик… Да, что-то перебрал я, ну двести, ну двести пятьдесят лет набирают люди – в наследство от погибших родственников, выигрывают в лотерею, но три тысячи…

– А до этого жил сколько? – человек в форме прищурился, – Ивана Грозного не помнишь? А Тутанхамона? Стой, куда понесся-то, дай-ка лобик… тю, это кто ж тебе такую судьбу наколдовал?

Я сам виноват. Можно было сказать, что и правда выиграл судьбу в какой-нибудь лотерее, в шоу, мало ли их сейчас развелось, или еще что…

Сам виноват – даже не задумался, что сказать, бросился через улицы, через ограды, через дворы, в снег, в ночь, в мокрые заросли, бегом, бегом…

Свист…

Сигналы…

Окрики, в клочья рвущие ночь… Так и кажется, что за мной бежит весь город, нагоняет, настигает, захватывает щупальцами со всех сторон…

– Сюда! Сюда!

Так и есть – из каждой двери на меня бросается кто-то, хватает, тащит на крыльцо…

– Сюда! Да скорее же, прячься!

…отбиваюсь, как могу…

– Парень, тебе что, жить надоело? Могу к полиции пустить, иди, разбирайся с ними…

Кто-то толкнул меня в неприметный подвальчик, захлопнул дверь, в таких подвальчиках ремонтируют технику по гарантийным талонам, такие подвальчики завалены проводами, мониторами, внутренностями машин неизвестного происхождения и содержания, большое спасибо, приходите еще…

И правда от пола до потолка набросано черт знает чего, как они сами в этом разбираются… они… кто они… чего ради они меня защищать стали, вот сейчас нагрянет к ним полиция, вот спросит, а такой-то у вас?

Такой-то…

У них уже и имя мое, и паспортные данные, и все при всем, от кого бежал, только хуже себе самому сделал…

– Что, достали тебя понты эти? – сочувственно спросил парень.

Понты… понты… С трудом догадался, что речь идет о полицейских, закивал.