Странной была эта палата. Мозг ватный, мысли проталкиваются в него тяжело, но вот не нравится она мне. В смысле не потому, что я в психушке и мне вообще тут всё не нравится. А вот… ну само всё это. Почему лампа светится, а чёрная? Почему стены как будто брезентовые. Вонища эта не нравится, как будто нельзя было сделать обивку из синтетики и помыть шлангом? Дырка эта в полу – резиновая. Понимаю, это чтоб башку себе не разбить, но… кто так делает? Технологичнее же можно.

На полу еда высохшая. Каша, что ли была? Ну, тогда понятно. Я лет с пяти зверею при попытке меня кашей накормить. Признаю только гречневую, да рисовую. Последнюю предпочитаю в виде плова. А тут не то перловка, не то ещё какая-то такая же фигня. В армии, помню, консервы были. Перловка с мясом. Народ уплетал так, что треск за ушами стоял. А я с трудом в себя впихивал, измывался. И то больше из-за понимания, что силы нужны очень и немедленно. Менялся с теми счастливчиками, что получали другие консервы.

А тут, пока думал и визитёры нарисовались. Вначале иллюминатор закрыла ряха, по-другому и не скажешь. Даже в иллюминатор полностью не поместилась. Но я на всякий случай кивнул, дескать привет, я соскучился. Заходи, давно жду. Тот дверку то и отворил. Оказывается, там целая делегация скрывалась. Ну – двое из ларца, примерно одинаковы с лица – это понятно. Секьюрити. Хотя, нет. Тут другая специфика. Санитары это должны быть. А вот третий – это явно доктор. Аккуратный, в пенсне, при галстуке. Интеллигентный, с виду, человек. Глаза мне его не нравятся. И движения. Волчара, на вроде моего сержанта в учебке. А тот был тот ещё убивец с персональным кладбищем. Может сам себе жути нагоняю от непонимания? Всё может быть, но тут лучше перестраховаться. А не с его ли женой у меня случайно получилось?

– Добрый вечер, юноша. Я – доктор Бит. Помнишь меня?

– Нет. – и на всякий случай помотал головой. А потом как током шарахнуло. Был у меня однажды случай. Нарвался на гопников, они меня электрошокером приложили. Я с этим доктором на неродном языке говорю. Совсем не родной, но знакомый. А я только на родном и родном – ругательно-командном могу общаться. Это как это меня?

– Жаль. Однако, это я тебя все три месяца пользовал, что ты тут находишься. Ты крайне интересный пациент.

– Не помню. А чем интересный?

– Давай так, тебя вымоют, накормят и переоденут. А потом мы поговорим. Согласен? А то ту не очень… – доктор поморщился, окидывая взглядом, всё же палату. Ну, раз он доктор, то явно же палата?

– Согласен.

– Только драться не нужно, сразу предупреждаю. И орать. В общем – чем меньше шума и аффекта, тем тебе же лучше. – добрый доктор со взглядом убийца оценил, на сколько я всё понял, а потом кивнул санитарам и вышел. Впрочем, он и не заходил, общаясь от двери. Явно же опытный!

А яостался с двумя шкафами ходячими. Санитары, так я понимаю. Оба в чёрных халатах, хотя на вид и не новых. И шапках таких странных. Поварской колпак напоминают.

– Пошли? – это я им, уж больно всё зудело. А руки прихвачены и почесаться никак не получается.

– Ты парень, главное не дуркуй. Тогда всё обойдётся. Если начнёт накрывать – падай на пол. Мы поймём, и сразу тебя к полу прижмём и укольчик кольнём, чтоб заснул сразу. А то расшибёшься, тут такое бывает иногда после отхода. Полы то каменные. Зла мы тебе не желаем. Понял? – поинтересовался один из одинаковых. Не злобно, а так, дежурно.

– Понял. Пошли мыться, а то всё чешется.

– А, это да. Бывает. Но рубашку мы с тебя только в мыльне снимем. Не обижайся, так положено.

Мыльня была этажом ниже и была она шикарная. Белый кафель от потолка и далее везде. Трубы медные, сверкают. Даже слив медной решёткой забран. Две медные ванны, я такие даже у шефа в коттедже не видел, а уж он роскошь любил. Душевая, правда, была странная. Четыре крана. Я и от двух то уже отвыкнуть успел – везде сейчас ставят шаровый с одним рычагом. А тут умаялся, пока под смех санитаров отрегулировал напор и температуру. Но ничего, и не таких брали …