– Не понимаю, – щурится Руби. – Почему бы не поработать с новым начальником?

– Я полностью подхожу на должность, особенно с учетом того, что своими руками создала пиар в этой компании. Сколько еще нужно доказывать, что я чего-то стою?

– Прости, забыла. Ты уже целый год там, удивительно, как тебя не поставили генеральным директором.

– Прекрати, – морщится Зои. – Я бы ни на что не претендовала, если бы они не присвоили мои идеи и не решили нанять мне начальника.

– Ладно, но ты права: новость убойная. При этом ты в курсе дел самого Дейви Арчера, да?

– Ты про Оаху? Конечно. Вспомни, кто тогда прикрыл ему зад.

– Оаху… – задумчиво тянет Руби. – На твоем месте я бы не останавливалась на этом.

Зои застывает: та что-то знает. У Арчера припрятано больше грехов, чем тусовка с наркобароном… Черт, как сама не догадалась? Никто не дружит с криминальными авторитетами просто так.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего, – сияюще улыбается Руби.

Теория подтверждается: владелец их компании Дэвид Арчер как-то связан с криминальным миром. Сама Руби больше ничего не скажет, но Зои это и не нужно. У нее практически есть карты в руках, их осталось только…

– Мне просто погуглить подальше?

Руби опускает палец, указывая на пол.

– Глубже, детка, – двигает бровями она. – Сильно глубже.

Зои тут же меняет тему: сообщение получено, и нужно лезть в даркнет. Место, конечно, так себе, но в их работе лишней информации не бывает. Осведомленность может пригодиться. Черт, стоило подумать раньше и прижать его к стенке еще на случае с Оаху.

Она даже не знает, чего хочется больше: все-таки шантажом и прыжками через головы добиться своего места здесь или найти себе нового директора, который не связан ни с какими преступниками. Хотя второе, наверное, будет довольно скучным.

Зои ненавидит перекрестки.

Леон

Линкольн остается на парковке рядом с нотариусом: Гэри отвозит разбитого письмом Джека домой. Леон приезжает в офис один и задерживается внизу, чтобы убрать из общего календаря совет директоров. Было наивно с его стороны полагать, будто после чтения завещания они будут в состоянии что-то обсуждать. Конверт от Тыковки остается в машине. Если прочесть его до вечера, следующим домой уедет сам Леон.

Место для «Индиго» кажется слишком пустым и одиноким. Повинуясь необъяснимому внутреннему желанию, он усаживается прямо на пол рядом с ним, опершись спиной на бетонную колонну. Номер парковочного места, социального страхования, телефона, дома, машины, а теперь – номер для урны на кладбище. Все в их жизни увешано ярлыками и стандартизировано. Когда от человека остаются только цифры, особенно остро не хватает того, чего больше никогда не встретишь: улыбки, голоса, запаха табака.

Теперь их трое. Леон пытается утихомирить поднимающийся в душе бунт против того, чтобы заходить в офис, где больше нет Тыковки. Вряд ли тот хотел бы, чтобы все остановилось после его смерти, наоборот: он стал настоящим основателем «Феллоу Хэнд».

Это Тыковка придумал название, ключевой продукт, он создал все своими руками, даже концепцию дизайна в офисе. Сам Леон был максимум поддержкой: администратором, который пытался направить хаос, витавший вокруг всей их затеи, хоть в какое-то русло порядка. Табличка «генеральный директор» на двери – такая же фикция, как и вся уверенность в том, что они смогут хоть куда-то сдвинуться без своего единственного гения.

И все же придется. Леон с усилием поднимается на ноги и бредет к лифту. Если он принесет банку с краской и зальет чертов номер парковки, будет ли это вандализмом? Похуй. Просто нужно взять и сделать, он все равно не сможет видеть это место каждый день.