В дальнем конце трейлера зазвонил телефон. Элли подняла трубку.

– Прямо сейчас он занят, у него деловая встреча. Вы не могли бы перезвонить чуть позже? – сказала она.

Моррис захлопнул кейс и поднялся:

– Спасибо вам за помощь и за пиво.

– Всегда пожалуйста, – ответил Грант.

И они с Моррисом пошли к двери.

– Хаммонд когда-нибудь заказывал у вас какие-нибудь физические материалы с этих раскопок? Кости, или яйца, или еще что-нибудь подобное?

– Нет, – ответил Грант.

– Доктор Саттлер упомянула, что вы проводите здесь какие-то генетические исследования…

– Это не совсем так, – сказал Грант и пояснил: – Когда мы добываем ископаемые останки, которые сильно повреждены или еще по каким-нибудь причинам не годятся для музейных экспозиций, мы отсылаем их в лабораторию, где эти кости перемалывают и пытаются извлечь из них протеины. Потом протеины идентифицируют, а отчеты по идентификации присылают обратно к нам.

– И что это за лаборатория? – спросил Моррис.

– Лаборатория медико-биологической службы в Солт-Лейк-Сити.

– Почему вы выбрали именно их?

– Они предложили нам самые выгодные условия.

– Эта лаборатория никак не связана с корпорацией «ИнГен»?

– Насколько мне известно – нет.

Они подошли к двери. Грант открыл дверь, и снаружи на него повеяло полуденным зноем. Моррис чуть задержался, надевая солнцезащитные очки.

– И последнее… – сказал Моррис. – Давайте предположим, что на самом деле «ИнГен» собирается делать не музейную экспозицию, а что-то другое… Вы можете представить, для чего еще им могли понадобиться сведения, содержавшие в вашем докладе?

Грант рассмеялся.

– Конечно, могу. Для того, чтобы разводить детенышей гадрозавров.

Моррис тоже засмеялся.

– Детенышей гадрозавров… Да, на такое стоило бы посмотреть. А какие они с виду? Какого размера?

– Примерно вот такие. – Грант показал, разведя руки сантиметров на пятнадцать. – Размером с белку.

– И долго они растут, пока не достигнут размеров взрослого динозавра?

– Где-то года три, – ответил Грант. – Может, чуть больше или чуть меньше.

Моррис протянул ему руку:

– Ну что ж, еще раз спасибо вам за помощь.

– Всего вам хорошего. Удачной дороги! – Грант провожал молодого человека взглядом, пока тот шел к своей машине, а потом захлопнул дверцу трейлера.

– И что ты о нем думаешь? – спросил он у Элли.

– Он такой наивный…

– Как тебе понравилась та часть, когда он представил старика Хаммонда этаким жутким архизлодеем? – Грант рассмеялся. – Да Хаммонд не больший злодей, чем Уолт Дисней. Кстати, кто там звонил?

– О! Какая-то девушка по имени Элис Левин. Она работает в Колумбийском медицинском центре. Ты с ней знаком?

Грант покачал головой:

– Нет…

– Так вот, речь там идет об идентификации каких-то останков. Она просила, чтобы ты ей перезвонил, как только освободишься.

Элли Саттлер отбросила со лба прядку белокурых волос и снова все внимание обратила на ванночки с уксусной кислотой. Ванночек было шесть штук, они стояли рядком, в каждой следующей концентрация кислоты была больше, чем в предыдущей, – от пяти процентов в первой до тридцати в последней. Особенно внимательно надо было присматривать за более крепкими растворами, потому что кислота могла проесть известняк насквозь и разрушить окаменевшие кости. Косточки детенышей динозавров такие тонкие и хрупкие… Они и так сохранились буквально чудом, пролежав в земле восемьдесят миллионов лет.

Элли краем уха слышала, как Грант разговаривает по телефону:

– Мисс Левин? Это Алан Грант. Что там у вас за дело?.. Что у вас есть? Что?! – Грант расхохотался. – О, я сильно в этом сомневаюсь, мисс Левин… Нет, я в самом деле очень занят. Прошу прощения, но у меня совсем нет свободного времени… Хорошо, я взгляну на них, но я почти уверен, что это действительно всего лишь василисковая ящерица. Но… Да, хорошо, давайте так и сделаем. Хорошо. Присылайте прямо сейчас. – Грант встал и покачал головой: – Ну и люди!