– Ключ? Он закрывает только изнутри?

– Нет, снаружи тоже. Но дубликата ни у кого нет. Писатель вполне осознавал коммерческую ценность своих опусов и никому не позволял входить в его кабинет. Даже стены велел отделать звуконепроницаемым материалом, так как начитывал свои шедевры в голос.

– Пользовался программой распознавания речи?

– Типа того. Секретарю, Фредерик его зовут, хозяин отсылал файлы для приведения их в читабельный вид через домашнюю компьютерную сеть. Только жена его, Марион, несколько раз за время их совместной жизни удостоилась чести побывать в кабинете.

– А время совместной жизни?..

– Около года.

– У нее точно не было дубликата ключа?

– Даже если допустить, что наличествовал, то, во-первых, им не открыть снаружи, если другой вставлен в замок изнутри, а во-вторых, у нее полное алиби: с момента, как она вернулась в дом, к обеду, она все время находилась на глазах у остальных.

– Но должен же кто-то убирать тут?

– Мелани, горничная. Исключительно в присутствии хозяина и далеко не каждый день. Ему проще было терпеть пыль, чем присутствие посторонних в кабинете.

– Окна? – Реми подошел к тяжелому вишневому занавесу из бархата, отвел.

– Целы. И заперты были. Изнутри, на щеколды. Ксюша тихо воскликнула. Реми посмотрел на нее вопросительно.

– Потрясающе!.. – проговорила она чуть громче, немного смутившись. – Не в смысле, конечно, что писателя убили, а…

Понятно. Женушка радуется головоломной загадке.

– Отпечатки на ноже? – повернулся Реми к комиссару.

– Не поверишь, камарад! Его собственные!

– Как бы самоубийство?

– КАК БЫ. Ты же знаешь, что воткнуть себе нож в сердце – это не метод. К нему прибегают крайне редко, и чаще всего неудачно.

– Знаю, – кивнул Реми. – А как насчет потайного хода?

– Подумали, естественно. Вчера все мои парни упрели, простукивая полы и стены… Ничего не нашли.

– Ив, но если мы отметаем самоубийство, – а мы с тобой его отметаем, так? – то убийца должен был сюда как-то проникнуть!

– Или это все-таки самоубийство…

– Причины были?

– По свидетельству всех – нет. Молодая красавица-жена, успех, деньги, новый роман на подходе, издатель сгорает от нетерпения… Нет причин! Хотя, если не найдем убийцу, придется считать, что это суицид.

– Насчет «красавицы-жены» хорошо порыли? Не изменяла? Она намного моложе мужа, как я понял… Вдруг его разобрала тоска от ее неверности?

– Всех допросили. Никаких оснований подозревать ее в неверности нет.

– Какая у них разница в возрасте, если точно?

– Двадцать три года. Но ее муж очень богат… был. Иным женщинам секс заменяют денежки. Возможность купить на них тряпки и брюлики.

– Случается, – кивнул Реми.

– И не так уж редко, – заметила Ксюша.

– А мотивы для убийства?

– У всех поголовно. Начиная от прислуги и заканчивая женой: всем перепадает от его смерти по завещанию!

– Оно уже нашлось?

– Сегодня утром получили копию. Больше всех достается жене, затем секретарю: он приходится племянником покойному. Челяди по одному проценту с капитала, но капитал там зашкаливает за тридцать миллионов евро!

– Это у нас столько можно книгами заработать? – изумился Реми.

– Книгами он заработал примерно треть, вложил деньги в две компании, приносящие отличную прибыль.

– Слугам, выходит, по триста тысяч евро! Немалые деньги.

– То-то и оно. Для какого-нибудь садовника или горничной это огромное состояние! Так что мотивов тут – завались!

– Дети есть?

– Нет. Ни в этом браке, ни в предыдущем.

– Стало быть, оспаривать завещание некому[3]… А что в компьютере, смотрели?

– Выдержали вчера небольшую драчку с издательством, которое норовило изъять текст романа… Права, мол, ему принадлежат, и никто не должен прочитать шедевр раньше, чем его опубликуют. Собираются руки нагреть на смерти Ларю, понятное дело! Адвокатов своих сюда нагнали с утра – те чуть грудью не ложились на компьютер! Короче, его только что забрали наши спецы, будут изучать.