Ноэль пытается расстегнуть молнию на боку платья, но безрезультатно. Я несильно толкаю его на подушки и расстегиваю платье, оголяя все тело, и бросаю его на пол.

Ноэль долго время смотрит на меня и мне уже нравится, что я у него первая. Меня он запомнить навсегда. Он привстает и стягивает с себя футболку.

Я руками провожу по невинному телу, проводя пальцами пресс. Черт, он красавчик! Ноэль меняет нас местами, и когда он смотрит на меня сверху вниз, мое сердце тает.

И тут мы больше не останавливаемся и дарим друг другу себя. И уже второй раз за день я благодарю Париж.

Машу веером перед лицом и пытаюсь найти свободное такси. На второй день я запланировала сходить в музей Тисквин.

Я ещё не привыкла к жаре, но в синем, без плечиков, платье с ромашками мне комфортно. Обожаю свободные платья. Но зато жалею, что надела босоножки на платформе. Явно не для марокканских дорог.

От поиска такси меня отвлекает белая машина, тормозившая прямо передо мной.

– Садись, подвезу, – предлагает Ноэль, выйдя и машины.

– Я подожду такси. Мне нужно в музей Тисквин, а ты отправляйся куда собирался, – говорю, но мысленно злюсь, что не додумалась взять машину напрокат.

– Не волнуйся, бесплатно, тем более я тоже туда отправляюсь, – он улыбается и шутливо подмигивает, а затем возвращается на место.

Надеюсь, я не пожалею, что сяду в машину к нему.

– На сколько ты здесь? – спрашиваю я, после десятиминутной тишины.

– На неделю. А ты? – спрашивает Эстер, развернувшись ко мне.

– Две недели.

Стараюсь сфокусироваться на навигаторе и марокканских дорогах, но чувствую, что взгляд Эстер до сих пор прикован ко мне.

– Черт, не смотри на меня так, будто я похитил тебя.

Эстер вздыхает и отворачивается, не прекращая махать своим веером.

Тишина и напряжённость возвращаются. В этой тишине столько несказанных нами слов друг другу, но мы оба молчим, не уверены, что готовы сражаться или просто не в силах вернуться в прошлое.

Подъем ноги в сторону – типичный разогрев перед репетициями. Держусь за станок возле большого зеркала и разогреваюсь. На мне черный балетный купальник, серая юбка-пачка, только без колец и мои любимые бежевые пуанты. Волосы только на тренировках завязываю в хвост, в жизни я люблю, когда они распущены.

Альваро – прекрасный тренер и хореограф. И еще мне нравится, что он просто обожает меня из всей труппы. А как же еще, ведь я лучшая, а некоторых девушек из труппы это бесит.

В номере я играю главную роль, потому что я рождена для них. Я всегда буду сражаться за главную роль, чего бы мне это не стоило. Все девочки считают меня сучкой, так и есть.

Кому достается главная роль сразу же – Эстер, кого тренер любит больше всего – Эстер, кого он хвалит больше всего – Эстер, кто может сделать подлость лишь бы заполучить главную роль – Эстер, кто королева балета – Эстер, кого больше всего ненавидят, правильно – сучку Эстер.

Один раз, когда мне было шестнадцать, наша труппа поставила номер, и главную роль отдали девочке по имени Мария. Я сделала вид, что рада за нее, потому что не в моих правилах показывать эмоции на людях.

После репетиции, я решила позвать ее погулять, чтобы набиться в подружки. Она была очень дружелюбной и наивной девочкой, так что у меня это получилось легко.

Вечером, за день до концерта, мы были у нее, разговаривали обо всем и пили чай. Когда она отлучилась поговорить с мамой по телефону, я насыпала снотворное в ее кружку.

И на следующий день, когда мы все одевались и красились за несколько минут до концерта, на тот момент тренер, Альберто, искал Марию, она не отвечала на звонки, и наконец-то подошел ко мне и заявил, что главная роль моя, а я знаю ее наизусть.