«Пожалуйста».

Оу, манеры! Что ж, это меняло дело. Я начала писать ответ, когда первая крупная капля упала мне на лицо, и я посмотрела вверх, оценивая перспективы. Первая капля оказалась предупредительным выстрелом, и в следующее мгновение небо разверзлось, как будто кто-то прорезал дно облака лезвием ножа. Ливень хлынул так быстро, что я промокла насквозь, даже не успев схватить зонтик с заднего сиденья. Взвизгнув, я сунула телефон в сумку и на полной скорости помчалась к главному домику.

Рывком распахнув дверь, я шагнула на застекленную веранду, которая, судя по тому, что в дальнем конце стоял небольшой деревянный стол, также служила и офисом. К сожалению, там никого не было. Коричневые плетеные кресла и диванчик с пухлыми подушками в бело-голубую полоску стояли в другом конце веранды, но и там было пусто. Хм-м.

Сквозь ровный стук дождя по крыше донесся ритм басов. Я стояла на коврике у двери, в луже воды, которая с меня натекла, и пыталась понять, что я слышу. Это определенно была музыка – я слышала гитару и пение, доносящиеся из дома. Может, мне постучать? У миссис О’Ши вечеринка? Я посмотрела на дверь, затем на пустой стол, а потом на свою машину.

Что ж, стоя здесь, я ничего не добьюсь. Отряхнувшись как следует, я зашагала к входной двери дома. Постучала. Никто не ответил. Неудивительно: они не могли услышать меня из-за музыки. Я вздохнула. Промокшая и уставшая, я становилась все более раздраженной. Я подергала дверную ручку, и она повернулась. Открыв дверь, я вошла внутрь.

Музыка в фойе звучала намного громче. Я узнала песню Билли Айлиш Bellyache[11]. Может быть, у миссис О’Ши были внуки-подростки, которые приехали погостить. Я прислушалась, пытаясь определить, не доносится ли музыка сверху. Но нет. Я прошла по короткому коридору, заглянула в гостиную и столкнулась со сверкающей розовой задницей.

– А-а-а! – я вскрикнула и упала навзничь, прижав руку к сердцу.

В гостиной не было никакой мебели, кроме трех шестов для стриптиза, расположенных в ряд в центре комнаты. На всех трех шестах в такт музыке крутились женщины в разных позах.

– Ну, здравствуй, дорогая, – перекрикивая музыку, прокричала обладательница розовой попки, кружась с опущенной головой и высоко поднятой задницей, держась за шест одной рукой и одной ногой. – Ты, должно быть, Челси Мартин.

Я молча кивнула и, не моргая, застыла на месте, когда женщина отцепилась от шеста и в шпагате приземлилась на пол. Судя по длинным седым волосам и морщинам на лице, ей было не меньше шестидесяти. Я подумала о том, не ушиблась ли она. Может, мне помочь ей? Я взглянула на двух других женщин, все еще крутившихся на шестах, которые, казалось, нисколько не волновались.

Женщина передо мной вскочила на ноги, потянулась к маленькой блютус-колонке и выключила музыку. На ней не было ничего, кроме черного спортивного бюстгальтера и блестящих розовых шорт. Я взглянула на ее руки, ноги и пресс – сплошные мускулы. Вау.

– Я Дарби, – представилась женщина. Она взя- ла резинку для волос, которая обвивала ее запястье, чтобы завязать волосы в высокий хвост. – Добро пожаловать!

Я открыла и тут же закрыла рот. Вот тебе и любительница кошек и вязания. Пытаясь выйти из состояния шока, я произнесла:

– Спасибо.

Карие глаза Дарби сверкнули, когда она увидела выражение моего лица.

– Хочешь попробовать? – спросила она и ткнула большим пальцем в столб.

– Э-э-э, нет, – я отрицательно покачала головой. – Но спасибо за предложение.

– Как передумаешь, дай мне знать. Я преподаю танцы на пилоне и могу показать тебе, как это делается, – Дарби повернулась к двум другим женщинам и сказала: – Продолжайте тренироваться.