– Как вы могли так обо мне подумать, господин ректор? Да я только под вашим присмотром и с вашими бесценными наставлениями!

Ох, что-то мне не нравится дядюшкин взгляд…

– Мой мистик бьет твоего изувера!

– Ха! Готовься попрощаться с часами, у меня королевский шут!

Раздались звонкие шлепки карт по столу и тихий заливистый девичий смех. Пахло кофе, кто-то терзал лютню, бездарно, но с огромным воодушевлением. Приглушенный свет, разговоры, вздохи, звон бокалов, шелест одежды…

– Скука.

Вместе с прощальными летними днями на юг Форстума пришел проливной дождь. Первый, но не последний. Тяжелые капли барабанили по черепичным крышам, с грохотом разлетались от оконных отливов, собирались в лужи и ручьи. Перед узким стрельчатым окном комнаты отдыха стоял черноволосый парень. Ни на кого не обращая внимания, он наблюдал за мокрой безлюдной площадью. Пышногрудая блондинка в малиновом платье, сшитом по последней форстумской моде, любовалась им издали, не решаясь прервать молчаливое созерцание.

«Хорош. И знает это», – думала она, бросая ревнивые взгляды на других девушек.

Ее взгляд шарил по мужской фигуре, иногда задерживаясь ниже талии и вновь поднимаясь к разбросанным по плечам черным волосам, подмечая и качество ткани, и идеальную работу элитного портного, и то, с какой элегантной небрежностью носит одежду этот человек. Она скользила по нему взглядом, а в голове уже сложился план текста для студенческого светского журнала. «Что носят арии в этом сезоне? Посмотрим на одного из них. Кипенно-белая рубашка из плотного хитинского шелка, расстегнутая на три верхние пуговицы, облегает широкие плечи. А ведь этот шелк завозит в столицу только один купец – Салух ибн Вер! Светлые мягкие штаны, сшитые в швейном доме „Три короля“, подчеркивают длину ног, а модные в этом сезоне туфли из кожи белого буйвола, которые можно заказать только у братьев Хант, завершают образ высокородного аристократа». Да, именно так она и напишет! Заодно отработает ту чудесную блузку, которую ей презентовали за рекламу в очень популярном студенческом журнале.

– Ненавижу дождь.

Молодой мужчина отвернулся от окна и направился вглубь помещения. Проходя мимо открытого рояля, остановился, чуткие пальцы с отполированными ногтями лениво пробежали по клавишам, извлекая тихую печальную мелодию.

– Ты сегодня грустный, – проворковала блондинка и прижалась грудью к его спине. – Сыграй что-нибудь веселое, Стейнар.

– Дар, бросай терзать клавиши, давай лучше выпьем, – раздалось от барной стойки.

Парень окинул взглядом помещение и, бесшумно ступая по наборному паркету, направился к компании, занявшей два сдвинутых стола. Девушка, на которую он не обратил внимания, недовольно поджала накрашенные алой помадой губы и поплелась следом, чтобы взгромоздиться на колени Стайнеру, как только он уселся за накрытый стол. Он небрежно обнял ее одной рукой за талию, а второй потянулся к бокалу.

– За твое наказание! – отсалютовали ему друзья и все как один ехидно подмигнули.

Стейнар широко усмехнулся, демонстрируя окружающим идеальный оскал уверенного в себе существа.

– Завидуйте молча, неудачники! Особенно ты, Лейв!

Лейв, худощавый, юркий, сереброволосый, с глубокими серыми глазами и обаятельнейшей улыбкой, хитро улыбнулся.

Сегодня в зоне комфорта собрался самый цвет факультета управления. Элита. Наследники высоких родов, те, кто в будущем станет опорой трону и империи. Так о них писала пресса, так считали их родители и даже сам император, но сами они называли себя…