– Потапов, соблюдай, пожалуйста, дистанцию, – выставив ладони вперед, Вика на корню рубит мои попытки приблизиться, меряет меня снисходительным взглядом и гордо удаляется, бросив через спину: – хватило мне купания в раковине из-за тебя, кстати. Благодарю покорно.
И, в то время как я пытаюсь сообразить, какое отношение имею к внезапным водным процедурам, на горизонте появляется Леночка. Стильная, в кипенно-белом пиджаке, такого же цвета ультракоротких шортах, и как только ее пропустила внутрь доблестная охрана уважаемого учебного заведения.
Ее туфли-лодочки с неизменными каблучищами, звонко цокают, заранее предупреждая прохожих о приближении первой красавицы потока и заставляя расступаться первокурсников, теряющих папки, челюсти и остатки мозгов при виде Семеновой. Меня же весь этот пафос с каких-то пор бесит.
Тем не менее, довольная произведенным эффектом, девушка грациозно подплывает ко мне, пробегается пальцами с угрожающим кроваво-красным маникюром по груди и, облизав полные губы, ядовито спрашивает.
– Новую игрушку нашел? – под бурные перешептывания близняшек Леночка внимательно осматривает ногти и недовольно фыркает, обнаружив микроскопический скол на мизинце. Я же категорически отказываюсь вестись на провокации и заявляю с флегматичным спокойствием самого Будды.
– Не твое дело.
– Егорка, а ты случайно рассудком не повредился? Да ты же рядом с ней на второй день сдохнешь от скуки.
Уверенная в своей правоте и неотразимости, Семенова пытается до меня достучаться. Ее низкий грудной голос сочится притворной жалостью, может, и вводя кого в заблуждение, но меня оставляет бесстрастным и безразличным. Так что я недоуменно выгибаю правую бровь, засовываю большие пальцы за пояс джинс и своей невозмутимостью заставляю Семенову снять дружелюбную маску и криво усмехнуться.
– Лена. Не лезь.
Обращаюсь вроде бы тихо, размеренно. Только Леночку от моих предупреждающих интонаций колотит крупной дрожью и окатывает паникой, словно ушатом колодезной воды. В общем, приоткрывшийся для очередной гадости рот стремительно захлопывается, и ни единого звука больше не вылетает наружу.
Глава 8
Вика
Ватрушка – лучшее девичье утешение.
А с леденцами и жизнь краше становится.
(с) «Внучка берендеева в чародейской академии»,
Карина Демина.
– С такими, как Потапов, лучше не связываться.
Бурчу себе под нос и поглядываю на балкон. Там сохнут мокрые топ вместе с курткой. А я, переодевшись в теплую пижаму с недовольной, вечно не высыпающейся (точь-в-точь как моя несчастная тушка) совой на груди, грею руки о большую ярко-оранжевую кружку. Неспешно потягиваю крепкий черный чай с бергамотом и чайной ложкой густого травяного бальзама и очень надеюсь не заболеть после взбодрившего, а заодно и напомнившего о месте в пищевой цепочке душа.
– Да он же… – сидящая напротив Милка вторит нестройным эхом, задыхаясь от переизбытка чувств, и даже теряется, подбирая подходящий эпитет, зато я за словом в карман не лезу.
– Глобальная термоядерная катастрофа? Проблема мирового масштаба? Ноль, возведенный в квадрат? – Курочкина глубоко вздыхает, не разделяя радикальных взглядов, и явно считает меня городской сумасшедшей, невесть как сбежавшей из-под надзора санитаров.
– Вика, ты его фигуру видела? – Миленка возводит небесно-голубые очи к требующему косметического ремонта потолку, а я боюсь уточнить, при каких обстоятельствах подруга могла оценить по достоинству телосложение Потапова. – Какие плечи? А пресс? Да он из зала стопудова не вылезает!
– Да обычная фигура, – я отмахиваюсь от Милки, с упрямством барана не желая соглашаться с очевидным, в принципе, фактом. И вызываю очередную порцию хоть и молчаливого, но весьма выразительного порицания, которое успешно игнорирую. Опасно отклоняюсь назад на колченогом стареньком табурете и балансирую на нем подобно канатоходцу. – Оль, а ты знаешь, что я за твои отбивные продам душу дьяволу?