— Что Марика? — нахмурился друг.

— Как она? Вышла на учебу? Говорил с ней?

— Да знаешь, как-то не до этого было, — отрезал Артем. — Я на учебу не ходил ни в понедельник, ни вчера, ни сегодня. Не мог просто, зная, что ты тут лежишь. — тяжкий вздох.

Блядь. Схватившись за разнывшуюся грудь, закрыл глаза. Боль в один миг выкачала все силы.

— Андрюх, я сейчас медсестру позову. Пусть обезбол вколет. А то ты опять на трупак смахиваешь.

— Стой, Тем, — поманил друга к себе. Тот быстро подошел и встревоженно на меня посмотрел. — Позвони ей, пожалуйста… Это важно, я чувствую.

— Завтра…

— Не завтра, сейчас .

— Да каким образом? — Артем запустил руку в волосы, выругался. — Она меня тоже заблочила. И не факт, что теперь ответит на звонок с левой сим-карты.

— Съезди к ней домой.

— Ага, так она меня и впустила. Да и все равно не смогу. Ключи от тачки батя забрал. Да и пасут предки меня. Практически под домашний арест посадили. Даже на такси вырваться не смогу.

— Да бля, — с трудом открыв глаза, вцепился в руку друга. — Придумай что-нибудь, а? О! — внезапно на меня снизошло озарение. — Натахе позвони. Она, конечно, наорет на тебя, но хоть узнаешь, что с Маришей.

— Да в чем срочность? — проворчал Темыч. — Завтра выйду на учебу и сам все узнаю. И тебе расскажу.

— Завтра может быть поздно! — выкрикнул из последних сил и распластался на кровати. Перед глазами начали плыть разноцветные пятна. — Если ты мне друг, то позвони. Сейчас.

— Ладно, только медсестру сначала позову, или врача.

— НЕТ!!!

— Да! Сперва помощь, а потом звонок. — прошипел друг. — А то если ты тут от боли загнешься к херам, то и потребность в звонке отпадет.

— Черт с тобой, — сдался я. — Только давай быстрее. Позови кого-нибудь. А то я и правда так скоро сдохну.

Артем опрометью выскочил из комнаты, а остался болтаться в странном пограничном состоянии. Боль захлестывала, но я упорно сдерживал ее натиск. Выстраивая в сознании своеобразные блоки защиты. Ментальный блок, позволяющий сохранить сознание.

Не хотелось снова отключиться на несколько дней, а потом с трудом выбираться из забытья.

Внезапно перед мысленным взором появилось знакомое лицо. Пухлые губки, милый носик, широко распахнутые янтарные глаза.

— Люблю тебя, люблю, люблю, — шептала Марика, смеясь, и мне даже от этого становилось легче. Вездесущая боль немного разжала свои клещи, позволив мне сделать пару глубоких вдохов.

— Прости меня, Мариш, прости. Прости, если сможешь, — шептал в пустоту, отчаянно надеясь, что каким-то мистическим образом Марика сможет меня услышать…

7. Глава 5 Сердце матери

Андрей. Декабрь.

Медсестра делает уколы и боль потихоньку отступает. Нет, не исчезает полностью, просто размывается, уходит на дно, давая временную передышку. Она похожа на затаившегося хищника, который на время уходит в кусты, но при этом наблюдает за тобой и выжидает удобный момент, чтобы накинуться и вгрызться в плоть с новой силой.

— Андрюша, — сквозь плотный туман, начавший затягивать сознание, до меня доносится ласковый голос матери. — Сынок, посмотри на меня, пожалуйста.

— Привет, мам, — с трудом приоткрыв глаза, посмотрел на мать. — Ну не надо, не плачь из-за меня. Я же живой.

Выглядела мама плохо. Бледная, с синими мешками под глазами, растрепанная. Ее губы подрагивали, а в глазах плескались слезы. Сердце кольнуло острое чувство вины. Мать в таком состоянии из-за меня.

— Андрей, — мама всхлипнула, потом закрыла глаза, потрясла головой. Видимо, так пыталась успокоиться. —Ты хоть представляешь, как мы с отцом испугались? Я думала, что уже все. Ты не выкарабкаешься. У меня чуть сердце не разорвалось от страха. Ты это понимаешь?