А от той шестерки любителей юбок старалась держаться подальше. Поскольку чем больше их узнавала, тем меньше они мне нравились. Искры симпатии к Ковалевскому сохранялись, конечно, но блекли под кучей недостатков, которыми парень был просто нашпигован.

Андрей был порывист, циничен, насмешлив. Иногда даже откровенно груб. Наблюдая за его поведением исподтишка, я постепенно приходила к выводу, что ничего приятного, кроме внешности, в нем и нет. Красота и харизма были всего лишь красивым фасадом, маскирующим полное отсутствие эмпатии, доброты и понимания.

Поэтому старательно давила в себе зачатки того, что могло бы перерасти во влюбленность. Нет уж, спасибо. Куклой, послушно раздвигающей ноги, девочкой для одноразовых развлечений быть я не собиралась.

На фиг надо мне такое счастье. И вообще, я в Москву учиться приехала. И меньшее, чем красный диплом, мой отец видеть не желает. Так что лучше об учебе думать буду, а не о парнях.

С этими мыслями я подпихнула подругу вперед и направилась вслед за ней в аудиторию. А за спиной раздавался веселый девичий смех и гогот парней. Наши медленно и неохотно топали на первую пару в этом году.

2. Глава 2 В центре внимания

— Ну, выкладывай. — начала выпытывать Натка, стоило нам оказаться в столовой и сесть с подносами за стол. — Как провела лето?

— С отцом, как еще, — улыбнулась я от нахлынувших воспоминаний. Сначала три недели пробыли в Сочи. У нас же там дом.

— Круть, — подняла Настя вверх палец и принялась за свою котлету.

— А потом полетели в Прагу. Там живут бабушка и тетя с мужем. Помнишь, я тебе рассказывала?

— Ага, она у тебя вроде блогер?

— Точно, — рассмеялась я. — Скину сейчас ссылку на ее канал, посмотришь.

Невольно улыбнулась, вспомнив свою не в меру активную тетушку Зою. Вечный энерджайзер по жизни. В Прагу они с мужем переехали, когда мне было семь лет, а до того она помогала папе воспитывать меня.

Так уж получилось, что моя мама умерла при родах, а я осталась на руках отца. И единственные женские лица, которые помню с детства, это лицо тети и моей бессменной няни Валерии Ивановны, которая ушла от нас когда мне исполнилось пятнадцать.

Помню, как я расстроилась, когда узнала, что тетя уезжает жить за границу И как папа успокаивал меня, обещая, что тетя Зоя обязательно будет нас навещать. Так и случилось. Как минимум четыре раза в год она приезжала к нам, а летом мы ездили к ним. Постепенно я привыкла и каждая наша встреча была настоящим праздником. Мы ходили на разные аттракционы и гуляли в парках, посещали спектакли и сидели в кафе. И впечатлениями о наших прогулках я жила от встречи до встречи.

Тосковала ли я по маме? Сложно сказать, я ведь ее совсем не знала. Не чувствовала тепла ее рук, не видела ласковой улыбки и блеска глаз. Мне оставалось только часами рассматривать фотографии в альбоме, которых было очень мало, и расспрашивать отца. Но этого все равно было мало, так что я много фантазировала, наделяя маму теми качествами, которые видела у мам своих подружек, которые мне особенно нравились. Создавала себе своеобразный суррогат.

При этом терпеть не могла тех, кто претендовал на роль моей матери. Когда мне было лет десять, папа познакомил меня с одной женщиной. Представил он мне ее как свою хорошую подругу, зато она, стоило нам остаться наедине, тут же назвала меня бедняжкой, несчастной сироткой, и заявила, что будет мне новой мамой.

Я, конечно же, взбрыкнула, весь вечер просидела надувшись, а потом сказала папе, что не хочу, чтобы левая тетенька была мне мамой. Отцу мой рассказ не понравился и больше эту женщину я не видела. Как и других кандидаток.