– Головная нота – апельсин… Нет, не сам апельсин, кожура апельсина! – поправилась я. – Сердечная нота – магнолия, нарцисс, ирис, жасмин, роза сорта аваланж и белый рис. Ну, а базу составляют ваниль, серая амбра и сандал. Нет так ли, моя дорогая сестричка Джули?

– Неправильно! – с истерикой в голосе воскликнула тетя Порция. – Ты перечислила совсем не те компоненты, что использовала Джул!

– Мама права – ты ошиблась почти во всем! – засмеялась сестрица, но чересчур громко и визгливо. – Не смогла даже верно услышать базу! Это не апельсин, и уж тем более не его кожура, а мандарин! Бедная Катиж, мне так тебя жаль… Стыдно смотреть на твои убогие попытки казаться парфюмером.

Она лгала. И тетя тоже лгала.

Они просто нагло врали, глядя мне в лицо. Не знаю, как к ним попал рецепт духов моей мамы, но Джулия просто повторила его – и только. Я была уверена на все сто процентов, я руку готова была дать на отсечение, что я верно разобрала и услышала ноты.

То невидимое, но хорошо слышное воспоминание, что пришло ко мне, было таким ярким, таким настоящим. Это чувство было реальным…

Реальнее, чем вся та жизнь, что была у меня до попадания в Инферно. Сейчас она казалась сном.

Мама сказала, что мне грозит смертельная опасность... Что она имела ввиду? И что произошло потом?

Кажется, я знаю ответ… Мы так и не уехали из Инферно, потому что она пропала.

Вокруг перешептывались и переглядывались. Особенно зорко и неодобрительно на меня смотрела герцогиня Вассаго: она явно была на стороне Джули.

Общество ожидало – чем же разрешится этот конфликт. И тут моя добрая тетушка, будь она неладна, пошла ва-банк.

– Дамы и господа, молю вас – не обращайте внимания на Катажину. Она не в себе! Недавно с ней в ее лавке удобрений произошел несчастный случай ­– несчастная упала с лестницы и очень сильно ударилась затылком. Это произошло при мне. Я не вызвала целителя, и теперь вижу: напрасно. Прошу, будьте к многострадальной сиротке снисходительны!

И, не успела я вставить словечка, как герцогиня Вассаго подхватила:

– Какой ужас! Тогда ее поведение понятно и, разумеется, извинительно. Я пришлю к горемыке своего лучшего целителя. Не бойтесь, леди Лэверти, вам не нужно будет оплачивать его услуги. Считайте это актом благотворительности…

Подлые, наглые и мерзкие людишки! ИМ ЭТО ДАРОМ НЕ ПРОЙДЕТ!

Я открыла рот, намереваясь отстаивать себя до последней капли крови, и тут увидела герцога Данталиона. До этого среди гостей я его не видела – демон с баронессой Вариен явно присоединились к обществу недавно и стали свидетелями окончания сцены.

А затем случилось нечто и вовсе неожиданное: Форас едва заметно покачал головой.

Это действие было сто процентов адресовано мне и значило только одно: не связывайся, промолчи.

Так что же мне делать: с пеной у рта доказывать свою правду или смолчать?

13. 12 глава

Как ни хотелось мне у всех на глазах вывести на чистую воду подлых Клэев, я понимала – доказательств, что Джулия своровала аромат, у меня нет.

Продолжу упорствовать – буду выглядеть жалко. Безмолвный совет Данталиона был разумен – после драки кулаками не машут.

Ох, лучше б я вообще помалкивала! Ведь собиралась не привлекать внимание, а получилось ровно наоборот.

Бессовестный обман сестры и тети разозлил меня. Вывел из себя. Ну, по крайней мере, теперь точно ясно одно: им принадлежит «Магнолия», а «Удобрения и бытовые эликсиры» целиком и полностью мои.

А это значит, мы с вами, злокозненные Клэи, еще посмотрим, кто кого!

Больше всего на свете мне хотелось сейчас уйти. Но тогда они окончательно уверятся в том, что победили. Нужно побыть тут еще какое-то время и вести себя, как ни в чем не бывало. Соблюсти приличия, так сказать.