– Конечно, – притворно–вежливо ответила я. – Главное, чтобы всякие дятлы эту дорогу переходить не мешали.

– Вы о чем вообще? – не поняла Марина, глядя то на меня, то на Матвея.

– Ни о чем, – прервав зрительный контакт с Ковалевым, я посмотрела на подругу и улыбнулась. – Пока.

– Пока, – после небольшой паузы ответила она.

Я ушла в прихожую. Обулась, накинула ветровку и, взяв свой рюкзак, что одиноко стоял возле двери, вышла из квартиры.

На улице было хорошо. Тепло и безветренно. В бархатно–синем небе ярко светили звезды. Я любовалась ими, пока шагала домой. И готовилась к очередному весёлому вечеру.

4. Глава 3

Из одной вечеринки я вернулась в другую. Более взрослую, пьяную и скандальную. Грохот музыки был слышен уже в подъезде, пока я поднималась по серым ступенькам.

Морально подготовив себя, я открыла дверь, которая была не заперта и шагнула в квартиру. В прихожей стоял запах табака и перегара, на полу валялась обувь. С кухни, сквозь музыку, доносились пьяные голоса и смех.

Это моя реальность. Это моя семья. А семью, как известно, не выбирают. Но пора завязывать с этим дерьмом. Кто, если не я, в очередной раз выгонит всю эту пьянь из дома?

На кухне витали клубы дыма. За столом сидели мама, папа и их общие друзья. Кто–то уже впечатался лицом в столешницу и мирно спал. Родители не замечали меня – были увлечены бессвязными разговорами. И если прямо сейчас не закончить с этой тусовкой, то нашу квартиру либо спалят, либо вынесут что–нибудь.

Вырубив музыку на старом магнитофоне, которому лет больше, чем мне, я всё–таки привлекла к себе внимание. Мама, заметив меня, вздохнула.

– Дашка пришла, – она не часто радовалась моему приходу.

– Пришла, – подтвердила я, открывая форточку, – поэтому вечеринка алкашей закончена. На выход.

– Ну у тебя и дочь, Лёха, – вздохнул грузный мужик с залысиной, – не воспитал ее как надо.

Я закатила глаза, промолчав. Терпеливо ждала, пока все эти люди уберутся отсюда.

– Ты Дашку мою не трогай, – икнул отец. – Нормальная она у нас. – Он обернулся ко мне, пьяно улыбнулся. – Правда ведь, дочка?

Я отвернулась, устремила взгляд в окно. Меня до зубного скрежета раздражали их попойки. Каждый раз одно и то же. Обещания, что это перекрасится, что мы будем жить нормально. Как все. И я верила. Правда верила. Но сейчас стала слишком взрослой для этих сказок. Уже поняла, что ничего не изменится и просто ждала, когда смогу съехать отсюда, чтобы жить спокойно.

– Отходить бы ее ремнём, – пробурчал другой мужик, еле поднимаясь из–за стола.

Я достала из рюкзака шокер, нажала на кнопку. По кухне разнесся треск тока.

– Шевелись, – велела я. – Иначе будет, как в прошлый раз.

Мама опустила голову на руки. Гости потихоньку рассасывались. Правда, одного из них пришлось растолкать, как следует, чтобы проснулся. Когда кухня опустела, я устало вздохнула, убрала со стола грязную посуду и бутылки.

– Дочь, ну не убирай, – протянув руку к полупустой бутылке, слабо проговорил папа.

– Мне надоели ваши пьянки, – буркнула я, выливая содержимое бутылки в раковину. – Идите спать.

Мы давно поменялись ролями. Они будто двое непослушных детей, а я – их строгая мать.

– Ну зачем? – поднимаясь из–за стола, сокрушался отец. – Теперь за новой идти. – Он посмотрел на маму. – Галь, сколько там время? Магазин уже закрыт?

Мама махнула рукой.

– Работает. Но Любка уже в долг не даст.

– Пап, хватит пить, – вмешалась я. – Тебя скоро с работы попрут из–за этого. Ты не понимаешь что ли?

– Не попрут, – отмахнулся он. – Я завтра как огурчик.

Я не стала спорить – бесполезно. Просто ушла к себе в комнату. Это единственное место, где можно чувствовать себя более–менее спокойно. Бросив рюкзак возле письменного стола, я упала на кровать, которая жалобно скрипнула и устремила отрешенный взгляд в потолок. Когда–нибудь все изменится и я буду жить по–другому. А пока мне ничего не остаётся, кроме как смириться с тем, что есть.