Силы на исходе… Крылья опустив,
Смертью стала воля, небо очернив.
И прося прощенье, камнем вниз летя,
Птица в тихом стоне падала плашмя.
Мягкие ладони, подхватив её,
Нежностью накрыли, будто волшебство.
– Что ты, птаха, бьёшься, выйди с темноты,
Здесь покинув тело, не умрёшь ведь ты.
Будет вечность дальше, только в темноте.
Перестань же мучить ты себя уже.
Ты окинь просторы – Божья благодать!
Из любви он дал всё, чтобы оживать.
Чтобы ты вдохнула, набралася сил…
Вот возьми в ладони, для тебя хранил.
Ангел белокрылый протянул перо,
Оно было чёрным, но шёл свет с него.
– В дар прими скорее, светом озарись.
Выпусти на волю всё, что тянет вниз.
Не смотри, что чёрное, Богу все важны.
Каждый помогает распознать, кто ты.
Ты, земная птица, цвет земли несёшь.
Значит, плодородием ты в душе живёшь.
Всё, лети, родная, и неси всем свет.
Вытесняй им горе – в горе счастья нет.
Долгую беседу мы с тобой вели…
Обнимая птицу, выпустил – лети!
Жизнь давила…
Жизнь давила меня и плющила…
Нету силы подняться – слабая.
В топь болотную и вонючую
Лила слёзы – молитвой плакала.
Липким шёпотом тьма баюкала
И тянула к себе – ей голодно.
А душа моя в двери стукала:
Отвори, Господь, сердцу холодно!
И спустился Бог, свет с собой неся.
Отворил Он дверь, что не заперта.
И обнял меня, как отец дитя —
Силу веры дав, жизни праведной.
Я рванула ввысь – крылья выросли!
Закричала тьме: – Я здесь сильная!
Получив тепла Божьей милости,
Чистоту взяла доля пыльная.
Судьбинушка
Сквозь горечь полыни судьба моя устлана.
Утраты… потери… слезами разнуздана.
Бежит вереницей, изрыта глаголами…
Судьба моя – птица… с силками… с заторами.
И только ночами, как «призрак из оперы»,
Слежу за движеньем теней – ставя джокеры.
Лелею желанья свои справедливости,
И ум тренирую до дерзкой пытливости.
Решаю, копаюсь… в себе и судьбинушке…
Спина чтоб не ныла от всякой дубинушки.
Прощенья у Бога прошу за грешения,
Покорно приняв все Его здесь решения.
Слёзы матери
Заблудился… Все спутались мысли.
В темноте наугад в жизни брёл…
И не мог разобраться я в смысле:
Для чего же на землю пришёл.
Беспросветной завесою темень
Окружала меня на пути.
И, душою как сломанный кремень,
Я не мог уже дальше идти.
Сам назначил себе эту дату.
В Бога верить совсем перестал.
Здесь никто не заметит утрату —
Перед бездной голодною встал…
Всё!.. Прощайте!.. Лечу добровольно!..
Набрав воздуха в грудь… я шагнул.
Чтобы не было страшно и больно,
Губы сжал, веки крепко сомкнул.
Бездна, с радостью приняв в объятья,
Всю одежду рвала на клочки.
И услышал там плач… узнал мать я.
Ощутил боль и сердца скачки.
Мать прощенье молила у Бога…
Плачем диким рвалась вся душа.
За себя… за беспутного сына
Слёзы лила в алтарь бытия.
Были слёзы пропитаны верой.
Всю любовь ко мне вложила мать.
И они для меня стали мерой,
Осветили мне путь в Благодать.
И уже плакал я… за жестокость,
Что нанёс эгоизмом своим.
И меня, как ненужное… пропасть,
Отрыгнула дыханьем живым.
Мама Светом своим и Любовью
Жизнь вдохнула в меня ещё раз.
Я родился… по-новому… с болью,
Но дышал во мне Бог в этот час!
Дар от Господа
Авария… Кома… Туннель необычный…
Лечу я… Сверхскорость… Маршрут непривычный.
И вот ближе к Свету – спираль исчезает,
А радость блаженства сильней нарастает.
Там Свет вокруг… тихо… лишь пение слышно.
Парю я… на крыльях… не знаю, как вышло.
И вижу: ко мне в одеянии ярком
Идет Светлоликий, и взгляд Его жаркий.
Волнение… радость… и даже тревога
Во мне возникает у края порога.
А Он подошёл и, добро источая,
Мой взор обратил на преддверие Рая.
«Достоин ты… светел, но час не пришел твой», —
Звучал громогласно вердикт непростой мой.
«Прими от Меня, Я прошу, испытанье —
Ты с Даром вернёшься, но примешь изгнанье».