Ну, а самые богатые время от времени состязались в таких вот гонках на колесницах. Я говорю, самые богатые – потому что колесницы и кони стоили в Греции очень дорого, за одного хорошего коня давали двадцать рабов, а за новую двухколёсную колесницу – не меньше пятнадцати. Я, конечно, не был богатым: никакими средствами не располагал ни я, ни моя мать, но меня уже считали частью царской семьи, а это значит, я считался на попечении царя и пользовался всеми благами человека при дворе. Но это было не просто. Все придворные работали на «одно дело» и на «одного человека».

Работа на «одно дело» – это работа на усиление царской власти, веса государства, авторитета царского двора. А работа на одного человека – это конечно, повседневная и повсеместная помощь и служение конкретному человеку, царю Македонии. Если простые македонцы уважают царя, то и нам хорошо, а если все уважают придворных – это значит, мы всё делаем правильно. Царь и придворные – это сплочённая связка, где все должны помогать друг другу. При этом царь в любую секунду мог выгнать тебя из дворца, и ты автоматически становился изгоем везде. Ведь пока ты жил при дворе, о тебе забыли все твои родственники, ты как бы ушёл из своего рода. То есть тебе просто некуда было бы идти. Поэтому, с одной стороны, ты всячески угождаешь царю, а с другой, ты всем вне дворца показываешь, что ты являешься средоточием власти и силы, чтобы окружающие уважали и боялись «людей из дворца».

Я уже в шестнадцать лет стал частью этой связки и поэтому пользовался некоторыми привилегиями. Я уже выполнял разные поручения («съезди – привези»), которые сыпались на всех придворных. Так меня воспитывали и вводили в разряд опытных придворных. За моей физической формой и образованием тоже следили пристально, то есть преподавателям я тоже подчинялся – начальников надо мной было не мало. Но такое воспитание дало мне право руководить самому в последующем.

С окраины Македонии Филипп получил известие, что в одной маленькой крепости у западных границ ремесленники оставили небольшой арсенал оружия, заказанный царём. Сами ремесленники не обязаны были привозить свои изготовленные изделия к царю. К тому же, опасно было перевозить оружие по стране без охраны, стоило оно дорого, нуждались в нём все (в Македонии практиковалось свободное ношение любого оружия). Тогда ещё правил Филипп, а мне было лет шестнадцать, но я уже выполнял разные важные поручения и старался быть ответственным. Так вот, царь поручил мне привести это оружие.

Я взял себе в помощь десять воинов в качестве сопровождения. Переход должен был представлять собой примерно два дня пути туда, и два обратно – ничего сложного и опасного. Я не мог предположить, что что-нибудь может помешать этому предприятию, хотя бы потому, что крепость стояла даже дальше от границы с иноземцами, чем, то поселение ремесленников, которое поставило это самое оружие в крепость. Никаких разбойников тогда в Македонии не было – за порядком следили армейские гарнизоны в поселениях и общинная оборона (это когда мирные жители в критических ситуациях объединяются в отряды и решают любые вопросы обороны и розыска преступников). Царь очень жёстко расправлялся с бесчинствами, а армия контролировала всю страну, так что порядок и спокойствие были нормой.

Жизнь была настолько хорошей и спокойной, что по городам постоянно гастролировали иностранные музыканты, цирковые и драматические актёры, показывали крупные спектакли и небольшие сценки (за деньги конечно), так что жизнь процветала, в том числе и культурная. Добавлю о процветании: процветать жизнь стала именно при Филиппе, он отвоевал у иллирийцев и фракийцев очень богатые регионы – золотые, серебряные, медные и железные рудники, а также лесные массивы кораблестроительной ели. Торговля этими ресурсами превратила Македонию в самое богатое государство на Балканах. Скажу больше, именно это время отложилось у меня как самое счастливое время в моей жизни и жизни всей Македонии.