Удивленная Ирина подошла к аппарату во второй раз. Из него опять торчало свидетельство о смерти Когана. Она осмотрела принтер со всех сторон и, не найдя никаких повреждений, выдернула длинный черный шнур из розетки (тот повис на корпусе, словно убитая змея), чтобы посидеть в спокойствии оставшиеся полчаса обеда.
Ирина не без труда вытянула застрявший лист и положила его сверху на предыдущий.
Сделав шаг в сторону рабочего стола, она в третий раз услышала неприятный звук теперь уже отключенного от питания принтера. Ирина в ужасе обернулась. Из аппарата с громким гудением стали вылетать один за другим листы, забрасывая кабинет копиями свидетельства о смерти Когана. Бросив взгляд на стекло дверцы шкафа с документами, она увидела отражение какого-то мужчины, но в помещении кроме нее никого не было. В ноздри ударил едкий запах штукатурки, плесени и сырой земли.
Нотариус подбежала к двери и принялась дергать за ручку, зовя на помощь сотрудниц, но замок не давался, его заклинило, а в соседнем помещении никто не реагировал, будто все разом очутились в параллельном мире, но оставались на виду, или стали глухими и слепыми одновременно... Ирина же наблюдала за происходящим по ту сторону зеркального стекла, как в полицейских фильмах. Краска спала с ее лица, и тело охватила смертельная дрожь.
Отстреляв всю заряженную в него бумагу принтер затих.
Ирина замерла следом, прижавшись спиной к двери. Ее тяжелое сердце рвалось прочь из груди.
Повисла тишина.
Через несколько гнетущих секунд раздался звонок телефона — нотариуса передернуло. Поколебавшись, она медленно зашагала к столу, испуганно ступая по валяющимся на полу свидетельствам о смерти. Звуковые сигналы не утихали. Дрожащими руками Ирина сняла трубку и поднесла ее к уху. Из динамика полился «белый шум».
— Ал-ло, — заикаясь, прошептала нотариус.
Сквозь помехи пробивался искаженный мужской голос — шипя, выдерживая короткие и зловещие паузы, напоминая старый испорченный приемник:
— Ищите в стене подвала... Ищите в стене подвала... Ищите в стене подвала...
— Кто вы? — спросила Ирина, с трудом проглотив несуществующий, но перекрывший дыхание ком.
Ее охватил немыслимый кошмар.
— Коган... Коган... Коган... — многократным эхом повторился голос, как будто из другого измерения.
Нотариус в страхе положила трубку и отскочила, словно коснулась до этого холодной надгробной плиты — а из чрева могилы к ней обратился покойник.
Внезапно открылась дверь, на пороге показалась испуганная секретарша:
— Ирина Юрьевна... — недоуменно обратилась она, оглядывая кабинет и удивляясь разбросанным бумагам. — С вами все в порядке?
Нотариус посмотрела на нее громадными глазами и сказала после тяжело осмысленной паузы:
— Проверь по базе, был ли у нас некий Алексей Коган.
— Коган?
— Да. Моисеевич.
Вернувшись через десять минут, секретарша вошла в кабинет с тонкой кипой:
— Коган к нам не приходил, поскольку двенадцать лет как без вести пропал и до сих пор не объявился. А вот жена его была у нас несколько месяцев назад — оформляла наследство...
***
Спустя две недели.
Вернувшись с работы и приняв душ, Ирина устроилась на мягком диване в обнимку с любимым. По телевизору начинался «Человек и закон», прогремела Токката Баха¹:
...Эта невероятная история растянулась на долгие двенадцать лет. Если бы от одного из нотариусов Москвы в правоохранительные органы не поступила важная информация, всплывшая совсем недавно весьма оригинальным образом, циничное преступление так и осталось бы нераскрытым, а его фигуранты не понесли бы должного наказания, продолжая жить припеваючи. Наталья Коган, жена Алексея Когана, вступила в наследство его активов, двух квартир и загородного дома в элитном поселке округа Химки после того, как истек срок давности пропажи супруга. На деле, она и ее любовник жестоко расправились с Коганом прямо в его коттедже и замуровали тело убитого в стене подвала, продолжая как ни в чем не бывало жить вместе в его доме. Несмотря на юридические проволочки из-за экстраординарного способа получения информации, следствию в итоге удалось добиться ордера на обыск, после чего на месте преступления были обнаружены следы ДНК и другие улики, изобличающие...