Раздражённый, он прошёл в кухню, налил себе в стакан воды из-под крана. Выпив половину, он вылил остальное в раковину и вернулся в комнату. Подойдя к жене, он проговорил:

– Я постараюсь всё исправить. Мне очень тяжело, но я держусь. Когда я вернусь, всё будет по-другому.

Женщина не смотрела на него, её глаза словно остекленели. А в самых уголках вновь начали скапливаться слёзы – капли отчаяния, сопровождавшие её много мучительных лет замужней жизни. Сейчас ей ничего не хотелось, кроме того, как остаться одной. Она считала недели, затем дни, а теперь и вовсе часы, когда он исчезнет из её жизни хотя бы на несколько месяцев. Женщина воспринимала это как награду за долгие годы унижений, что причинил ей супруг. А там… Что будет дальше, как быть ей и что будет с детьми? Неважно, по крайней мере не сегодня.

Она взглянула в зеркало, висевшее на стене. В нём она увидела худую, преждевременно постаревшую женщину. От этого стало ещё больнее. Слёзы с новой силой покатились по её щекам.

Виктор смотрел на неё и испытывал противоречивые чувства: злобу, немного жалости и отчаяние. Так они и просидели, пока он наконец не встал и не собрал остатки своих вещей. Он не хотел уезжать сейчас. Дети были в школе, и он хотел с ними попрощаться, но, смотря на жену, понял, что не может больше находиться дома. Стены будто давили на него со всех сторон, а молчание, повисшее в воздухе, начинало нервировать. Вновь почувствовав злость, Виктор сухо попрощался с женой. Она на него даже не взглянула.

По дороге он постоянно размышлял, может, стоило бы зайти к детям в школу. Но так и не решился. Не так они сильно его любят, чтобы искренне обрадоваться отцу. От этого стало горько, и он опять разозлился на жену. Несомненно, именно она настраивала их против него.

Позже он неоднократно жалел, что так и не попрощался с детьми…

– И вот на этой ржавой колымаге мы в океан должны плыть?

– Идти, Ворон, – поправил Антона Денис. – Плавает…

– Говно, – с недовольством в голосе закончил за Поршнева Ворон. – Говно плавает, а корабли ходят. Без тебя знаю, умник. Устаревшее замечание.

Морпехи прибыли на причал после полудня. Урал подъехал к трапу корабля максимально близко, развернувшись к нему кормовой частью кузова. После того как Умаров отдал команду подчинённым, парни спрыгнули с машины и разминали ноги. Курящие подоставали сигареты и принялись вовсю дымить, остальные с любопытством оглядывались по сторонам и изучали корабль.

– Кравцов, – позвал своего заместителя офицер. – Подойди ко мне.

Даня закатил глаза, стоя к нему спиной, а к товарищам лицом. Парни заулыбались и сопроводили его наигранно сочувствующими взглядами.

– Я иду к капитану, вы пока ничего не разгружайте и не расходитесь.

– Есть, – спокойно ответил Данила.

Дождавшись, пока командир перешёл по трапу на корабль, Кравцов принялся разглядывать небольшое судно.

«МБ-205» – гласила надпись на плакате, вывешенном вдоль всей длины небольшого трапа, обеспечивающего проход с причала на ют. Ту же самую надпись, расположенную возле якорей, он разглядел и на корпусе корабля.

Само судно представляло собой поистине крошечный буксир. Длиной около пятидесяти метров, шириной около десяти. Высота корабля вместе с надстройкой тоже была небольшой, даже с учётом двух мачт и антенн. Кормовая часть судна была очень низкой. Она была даже ниже уровня причала, на котором сейчас стоял Кравцов. Данила прикинул, что с юта до уровня воды примерно два с половиной метра и не составляло никакого труда забраться на палубу даже с небольшой лодки. В носовой части дело обстояло, конечно, лучше, но доверия это всё равно не внушало.