— Лучше, — с полной уверенностью заявила я.

— Ну и дура! — зло рыкнул Илья.

Наверное, мы бы разругались, если бы в наши разборки не вмешался Костя, немного нелепо смотревшийся с повязкой на глазу, из-за чего на него невозможно было обидеться.

— Слушайте, вам ещё не надоело?!

— Нет! — хором выдали мы с Нечаевым и… засмеялись, понимая, насколько же похожи в своём упрямстве.

— Вот и отлично, — подытожил второй из парней. — А то достали уже, я и так вон, — указал он на своё лицо, — из-за вас сегодня пострадал.

— Это всё она, — оживился Илья.

— Да-да, — не осталась в долгу я, — а ты у нас белый и пушистый.

Вот в таких вот перепалках и прошёл наш вечер.

Перед самым отбоем мне выдали футболку огромного размера и отправили в ванную. Правда, выйти оттуда я согласилась только при условии, что свет в квартире будет полностью погашен. После всех заверений, что всё более чем прилично, я пулей вылетела из санузла и за считанные секунды заняла своё место у стенки. Илья героически пожертвовал своей подушкой, подложив себе под голову свёрнутую в несколько раз куртку.

— Одни неприятности от тебя, — театрально пробурчал он, укладываясь рядом. Косте досталось место на краю дивана.

Я гордо хмыкнула и отвернулась от него, что было стратегически неверным решением, ибо горячее дыхание в мою шею ещё долго будоражило моё воображение в ночной тишине небольшой комнаты.

***

Утро началось с ощущения, что меня разглядывают. Осторожно открыв глаза, я обнаружила своего вчерашнего знакомого. Илья лежал на боку и не скрываясь скользил глазами по моему лицу. Было в этом что-то такое… до ужаса интимное, что я в момент покраснела до самых кончиков ушей, но отворачиваться не стала, решив, что в эту игру можно играть вдвоём.

Не могу сказать, что Нечаев отличался какой-то особенной красотой в привычном понимании этого слова. Но совершенно точно, в нём было что-то такое… притягательное. Карие глаза, широкие скулы, волевой подбородок, тёмная утренняя щетина и почти чёрные густые волосы, которые только-только начали отрастать после армейской стрижки.

— Привет, — сдался он первым, поздоровавшись со мной отчего-то шёпотом.

— Привет, — отозвалась я так же едва слышно.

В комнате мы оказались вдвоём. Присутствие Кости в квартире не угадывалось.

Илья улыбнулся, но как-то неуверенно. Неожиданно его рука вынырнула из-под одеяла и легко коснулась моей щеки, скользнув пальцами по моей скуле, дойдя до самого уха и заправив за него прядь. Я даже испугаться не успела, столько нежности обнаружилось в его прикосновении.

— Знаешь, я только сегодня с утра понял, какую ошибку вчера совершил…

Моё сердце пропустило удар, решила, что по его мнению всё случившееся было ошибкой. Отчего-то сделалось горько и обидно.

— Какую? — борясь с желанием заплакать, выдавила из себя я.

— Большую. Я так и не спросил, как тебя зовут.

Я даже фыркнула, словно вместе с воздухом выпуская наружу всё своё напряжение.

— Нина, — опять залилась я румянцем. — Нина Алексеева.

Он кивнул головой, видимо, одобряя услышанное, после чего опять расплылся в своей самой наглой улыбке.

— Это ненадолго.

— Что именно?

— Узнаешь, — заверил меня Илья и… поцеловал. Между прочим, вполне целомудренно, просто прижавшись к моим губам.

В то утро между нами так ничего и не случилось, хотя, будем честны, обстановка была более чем располагающая, особенно когда я явилась на кухню, где Нечаев собирал нехитрый завтрак, в одной футболке и белых гольфах.

Зато случилось через пару недель, когда Костя, которого каким-то чудом взяли в полицию, заступил на своё первое ночное дежурство. А уже через полгода я стала Нечаевой под самодовольное заявление Ильи: