– Странное чувство, – ответил ему Даниэль и, повернувшись к нему лицом, опёрся руками о подоконник того самого окна. – Будто тут кто-то был в моё отсутствие. – Даниэль вопросительно поднял бровь, не сводя глаз с Радмира.

– Хм, – прокашлялся он, – я никого не видел. Так что же ты хотел мне рассказать и всё никак не расскажешь?

– Я встретил в лесу ту птицу и ещё белого тигра, – начал он, немного расслабившись и отпустив мысль о возможном присутствии в его покоях постороннего.

– Правда? Тигра? – нахмурившись, задумался Радмир и посмотрел в окно.

– И ты знаешь, какая штука? Они со мной говорили, – протянул Даниэль, всё так же стоя спиной к окну, но глядя на Радмира.

– Как им это удалось? Они не могут говорить со смертными! И птица, мне понятно, кто это, но тигр? – ничего не понимал Радмир в том, что произошло, и пытался найти этому объяснение.

– Ты знал! Ты знал и ничего не сказал ни мне, ни отцу. Ты ушёл из замка, предпочтя жизнь отшельника. Но почему ты молчал? – теперь повернулся к нему лицом Даниэль, требуя ответа.

– Я не мог ничего рассказать. Я дал слово. И что бы это в корне изменило? Ты был ещё слишком мал, а твой отец… он был занят другими делами. Лучше скажи, кто был обращён в тигра?

– Румелия, – тяжело выдохнул Даниэль, сменив тон.

– Ясно. Значит, и она тоже.

– Что тоже?

– Принесла себя в жертву.

Даниэль кивнул, так как понимал, о какой жертве говорил Радмир.

– Почему они не могут говорить со смертными?

– Потому что обратившимся бессмертным это запрещено.

– Тогда почему вдруг они со мной заговорили? Или я тоже бессмертен? – Как-то безнадёжно улыбнулся Даниэль и снова повернулся спиной к окну, упираясь руками о подоконник.

– Ты нет. Впрочем, как и Элизабет. Интересно, услышит ли она их? – размышлял вслух Радмир.

– Тогда почему я услышал их? – Он правой рукой надавил на камень сильнее обычного.

Тот вдруг вывалился куском из подоконника и с грохотом упал на пол, рассыпавшись на несколько осколков.

– Вот те раз, – сказал Даниэль, потирая ладонь, на которой виднелось несколько красных царапин, оставшихся от острых углов надломившегося камня.

В подоконнике зияла дыра. Радмир нерешительно мялся на месте и молчал. Даниэль, увидев, что внутри что-то поблёскивает, отражая лучики солнца, подошёл к подоконнику и нагнулся, разглядывая содержимое отверстия. Запустив туда руку, он вытащил из него небольшую книжицу. На его лице читалось изумление.

– Что это? – Радмир подошёл ближе, делая вид, будто видит эту вещицу впервые.

– Откуда это здесь? – Даниэль положил обратно на подоконник небольшую книжку и, расстёгивая ворот куртки, достал из-за пазухи точно такую же, какую принёс из клана Воды, поместив их обе рядом друг с другом.

Глядя на них, не отрывая глаз, Даниэль видел, что они совершенно одинаковые.

– Вот только замок сломан, – потрогал он пальцами книгу, лежащую слева и, взяв её в руки, начал листать страницы.

Радмир всё это время молчаливо наблюдал, давая Даниэлю возможность самому во всём разобраться, а заодно и себе.

– Мамин почерк, – сделал он вывод и, забрав с подоконника свою книгу, пошёл с ними обеими к письменному столу.

Радмир с любопытством рыжего лиса последовал за ним. Отодвинув стул и сев на него, Даниэль принялся дальше листать страницы, с жадностью поглощая взглядом их содержимое.

– Вероятно, это дневник моей мамы. Тут есть всё. Похоже, вся их жизнь, – оторвавшись от чтения, пролистал он другие страницы, остановившись на одной, где были рисунки.

Он внимательно рассматривал трёх девушек, водивших хоровод у костра. В их косы были вплетены ленты, а подолы платьев развивались так, словно картинка ожила. С шумом захлопнув книгу, он обернулся и увидел прямо за своей спиной Радмира. Развернувшись к нему вместе со стулом, Даниэль сказал: