Таня с Наташей, прохаживаясь по огороду, присматривали букеты для друг друга, когда в калитку постучали, и они увидели свою одноклассницу Фатиму Гочуа, она улыбалась во все свое рыженькое личико.

– Привет, девчонки!

– Тань, у вас цветов много, можно мне букетик.?

Таня охотно согласилась. Фатима вошла во двор и приступила к сбору букета. Минут через 5 к ним присоединилась Ира, она тоже набрала себе букет, и девчонки двинулись в школу.

Дорога шла через центральную площадь. Шумно и весло болтая, они вчетвером вышли на центральную площадь города. Здесь они встретили одноклассника Антонова Андрея, страстного фотолюбителя. Увидев нарядных одноклассниц, Андрей предложил их сфотографировать, девочки охотно согласились. Расположившись напротив районного дома культуры, они замерли, устремив взгляд в объектив фотоаппарата. Целинный сильный ветер набегал на их юные головки, слегка раздувая локоны. Посередине стояли Наташа и Таня, по краям Фатима и Ира. Фатима была одета в белую школьную блузку и строгое школьное платье собственного покроя, Наташа и Таня одели школьную форму с ослепительно белыми, тщательно отглаженными белоснежными фартуками, на ногах у обеих сверкали такие же белоснежные гольфы. Лишь одна Ира была одета с претензией на взрослость в белую блузку и короткую прямую юбку. Андрей, смотря на девочек через рамочку окошка фотоаппарата, не мог не заметить, как были красивы его одноклассницы. Особенно он выделил Наташу и Таню, не притязая на спешащую им навстречу взрослость, они были обворожительными в своей юной трепетности и естестве.

Начинался 10-й, последний класс школы, и его одноклассницы становились для него неизмеримо ближе и дороже. Он неожиданно открывал для себя их интересность и притягательность. Они взрослели вместе, и школа становилась эдаким островком, от которого их личностные лайнеры вскоре отправятся в свое единоличное и самое важное путешествие под названием жизнь. На первой линейке ребята активно обсуждали моменты ушедшего лета, разглядывали друг друга, кто-то из них вырос, кто-то не очень.

Девчонки рассматривали мальчишек, замечали, как многие из них стали взрослее, расширились в плечах, покрылись первым пушком по щекам и под носом, а мальчишки замечали, как же похорошели их девочки, прибавили в формах, расцвели и стали какими-то манящими. Таня, так же, как и все, пересматривала одноклассников, отмечала присутствующих и отсутствующих, вспоминала. Пробежав взглядом по мальчишкам, она не обнаружила Сережи и даже не очень удивилась: «Спит, как всегда, – подумала она, – сейчас пройдут дежурные 10 минут, появится».

Когда всех после линейки завели в класс и Виктор Ильин сел с Андреем Антоновым, Таня огорченно подумала: «Уехал, что ли». Почему-то эта мысль сильно огорчила ее, то ли от того, что не на кого теперь будет смотреть украдкой на уроках, то ли ее огорчало что-то другое, а что, она еще понять не могла. На первой же перемене, улучив момент, Таня спросила у Андрея:

– А где Никоненко? Ты теперь сидишь с Ильиным?

– Да он, наверное, в Алма-Ату вернулся.

Слова Андрея как-то больно отозвались у нее внутри. Первый учебный день прошел быстро и по дороге домой они с Наташей без умолку обсуждали одноклассников, кто каким стал и вообще… Придя домой и перебирая портфель, она поймала себя на мысли, что ей почему-то очень грустно от того, что этот Никоненко уехал обратно в свою Алма-Ату. Затем залаяла собака, она побежала на кухню, сквозь большие окна увидела уходящего почтальона. Предчувствуя, что почтальон принес письмо, она вылетела на улицу, заглянула в ящик и обнаружила заветное письмо от Валеры. Быстрым шагом вернувшись домой, она уселась на кровать и нетерпеливо и совсем неаккуратно вскрыла конверт.