– Возможно, всё это зачем-то здесь нужно. Это положила твоя бабушка. Не надо было так расправляться с тыквой. Кто знает, что означают такие подарки?

Саша рассмеялся, приобняв невесту:

– Слышал я, что на Украине девушки парням тыкву выкатывают во время сватовства, если женихи не любы, а тут что? Знай, я ни за что не расстанусь с тобой, Валюша, так как люблю тебя. А все эти обряды… чихать на них хотел. Мы же с тобой современные люди. А старики пусть балуются, как хотят. Нам какое дело до их чудачеств? Возможно, ты права. Ладно, поставлю эту тыкву на место.

И он, взяв половинку тыквы обеими руками, снова водрузил на то же самое место, где она находилась изначально. Валентина улыбнулась, одобрив его поступок, а потом они направились к реке Кубани. Хотелось побыть наедине, полюбоваться закатом и красками догорающей осени. Александру не терпелось показать, насколько он расположен к Валентине, да и девушка ждала от него нежности и скромных поцелуев.

Старый тряский автобус долго укачивал подруг, двигался по просёлочной пыльной дороге медленно, как будто оставлял время на размышление – правильно ли поступили они, поддавшись суевериям и, наконец, решившись съездить к ведунье, чтобы та помогла Валентине избавиться от бессонницы и мучивших кошмаров. Валя тревожно смотрела на Светлану, но та лёгким пожатием руки подбадривала подругу. Она и сама устала бегать в соседний двор – выручать Валентину, когда та с отчаянием и каким-то остервенением начинала молотить по стенке ложкой, чтобы её спасли, но… от чего? От страхов, с которыми жила Валентина или от самой себя?

Автобус подкатил к конечной и остановился. Девушки вышли последними, оглянулись по сторонам, но улица была безлюдной.

– Ладно, сами найдём дом по адресу, раз спросить не у кого, – сказала Светлана и ободряюще подмигнула взволнованной Валентине.

Долго они петляли по улицам посёлка. Наконец, повстречался старый дед, который подсказал подругам правильное направление, но при этом как-то долго и задумчиво посмотрел на них.

– К Марии идёте? Ну-ну, видать, нелёгкая вас принесла. Ступайте, девоньки, ступайте…

На самом краю посёлка, у заросшего пруда, подруги увидели бревенчатый дом. Из трубы шёл дым, несмотря на то, что на дворе стояло раннее лето, и погодка была тёплой. Переглянувшись, Светлана и Валентина взялись за руки, чтобы придать уверенности друг другу, и направились к калитке. Собаки во дворе не было видно, потому они вошли во двор смело и поднялись на крыльцо. Вдруг перед ними резко распахнулась входная дверь. От неожиданности женщины отпрянули, но пронизывающий взгляд тёмных глаз словно пригвоздил их к месту.

– Чего пришли? – грозно спросила хозяйка, окидывая подруг с ног до головы, как будто пытаясь самостоятельно определить причину визита.

– З-здравствуйте, – отойдя от первоначального шока, пролепетала Света. – Я Светлана, а это – моя подруга Валентина. Мы к вам за помощью. От испуга надо избавиться.

– Тебе не надо, – ответила ведунья, – а вот ей… – и, указав артритным пальцем на Валентину, она продолжила, – помощь нужна. Крещёная? – в лоб спросила Валентину и пристально посмотрела на грудь, прикрытую тонкой сорочкой.

Валентина невольно поднесла руку к груди, закрываясь от пристального взгляда.

– Меня в детстве бабушка крестила в церкви, но я в неё не хожу. Не положено, так как я комсомолка. И крест на шее не ношу, но сам крестик, дарованный при крещении в младенчестве, со мной, – как бы оправдываясь, пролепетала Валентина. Она полезла за пазуху и из бюстгальтера достала свёрнутый носовой платок, который стала разворачивать дрожащими пальцами. Потом вынула из него на серой нити небольшой церковный крестик.