– Кирюш, подожди, сейчас пойдем, хорошо? Надо попрощаться! – переговорив с сыном, она повернулась к Павлу. – Все-таки уезжаете, значит…

– Как видите, – Павел кивнул головой.

– Жаль! – женщина приложила руку к груди. – Паша, не кривлю душой. Мне, правда, жаль. С другой стороны, может оно и к лучшему…

Павел тяжело вздохнул и сжал губы:

– Нам действительно уже пора. Спасибо на добром слове…

Он только сделал шаг, как Лариса Викторовна поманила его к себе, взмахнув рукой:

– Паш, подойди-ка ко мне ближе. Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Обойдемся.

– Пожалуйста, не отказывай мне, – настаивала Лариса Викторовна. И разговор уже принимал тайную окраску.

– Жень, садись в машину… и не подслушивай! – приказал мужчина дочери. Сам неохотно подошел к соседке.

Девушка села в машину, как велел отец. Но чтобы пропустить их разговор – ни за что! Павел не обрадуется, конечно, что она его ослушалась. Она и сама наверняка пожалеет о том, что не смогла совладать с любопытством. Не важно! Она сконцентрировала свое внимание на двух фигурах, навострила свой слух. И вот уже их губы не просто шевелятся, а слышно каждое слово.

– Что вам еще нужно? – шепотом спросил Павел.

– Паша, хочу извиниться перед тобой. Искренне… – она приложила руки, укутанные в варежки, к лицу. – Хоть и много времени уже прошло. Мой старший, Володька, и Вера живут счастливо. Ты хоть простил ее?

Павел замешкался, но прежде чем он захотел ответить ей, Лариса Викторовна сама заговорила:

– Я почему спрашиваю сейчас. Ведь вы уезжаете, а с обидами как-то нехорошо расставаться. И Вера до сих пор переживает, я же вижу. Но она никак не решится спросить!

– А вы, значит, решили облегчить ей страдания?

– Не подумай, что я вмешиваюсь в твою жизнь…

– Да, вы вмешиваетесь! – Павел повысил голос, но быстро взял себя в руки. – Прошло четыре года. И переживать уже давно не о чем. Так что идите домой, Лариса Викторовна! Я никогда не был на нее в обиде! Можете так и сказать, если ей станет от этого легче. И, раз уж вы все равно ей обо всем донесете, то передайте еще и… мою благодарность.

Женщина улыбнулась и облегченно выдохнула:

– Что ж… я передам.

– Прощайте! – и Павел направился к машине.

– Паш! – позвала его женщина, и ему неохотно пришлось снова остановиться. – Ты разве никогда не задумывался, почему она ушла от тебя?

Женя строго взглянула на ненавистную соседку.

– Паш, ведь дело в этой девочке!

– Эта девочка – моя дочь! – строго ответил мужчина.

Но Лариса Викторовна решительно продолжила:

– Можешь обманывать кого угодно. Но не лги себе! Вера рассказывала мне о ней. Да и все жители деревни свидетели. Она же монстр! Ты лишился из-за этой девчонки любимой, а теперь вынужден уехать из родного дома… Слишком многого она требует! Вот тебе мой совет: верни это злобное существо туда, откуда ты его взял, пока еще не поздно… Или оно окончательно разрушит твою жизнь.

– Если вы еще хоть раз скажете о моей дочери что-то подобное, вы пожалеете об этом! – Павел вспыхнул, сжав кулаки. Его голос стал грубее. – Вы распускаете сплетни о том, чего нет! И вот же подфартило! Вы приобрели замечательную соратницу по этой части. Вера, наверное, тоже в восторге?

– Зачем ты так…

– Уж постарайтесь удержать свой язык за зубами, хотя бы пока мы не уедем. А лучше навсегда забудьте о нас.

– Да ты и сам сошел с ума, Паша! – возмутилась женщина.

Женя смотрела на накалившуюся обстановку, и ее холодный взгляд был устремлен на заполненное до краев ведро с водой, возле которого стоял Кирилл.

– Убирайтесь отсюда!

Лариса Викторовна махнула рукой:

– Идем, сынок! Некоторые люди не хотят слушать добрых советов. А потом жалеют об этом, когда уже поздно и ничего исправить нельзя. Глупцы!