Весь мир пронизывает пустота, а она подчиняется формулам – это даёт нам безграничные возможности.

Григорий Перельман

Воспринявший свободу (как информацию о возможностях для движения) является ее субъектом. Но одну и ту же свободу могут воспринимать сразу множество субъектов. Вся символическая реальность описывает различные конфигурации свободы в определенной области пространства и времени, где взаимодействуют разные акторы бытия.

Восприятие может направляться на отражение не только своей свободы, но и свободы окружающих явлений, предметов, существ. Так, примитивное восприятие может «показать» своему субъекту лишь наличие какой-то преграды для движения. А развитое восприятие, передающее формы (не только визуальные, ведь некоторым существам звуки или запахи дают больше информации), позволяет предвидеть действия открывающихся преград, определяя потенциальные угрозы или добычу. Восприятие и запоминание форм – это уже шаг к возникновению сознания.

Например, волк, увидевший зайца, «должен» совершить математическую операцию, взвешивая соотношение расстояния до зайца, вероятной скорости своего и его перемещения, а также собственного голода и общего физического состояния. Таким же математиком (а больше геометром) станет и заяц, увидевший волка. В его формуле, как вероятной жертвы, может быть меньше переменных, ведь убегать придется невзирая на физическое состояние, полагаясь на удачу. Не трудно догадаться, что заяц, оказавшийся в поле свободы волка, постарается исчезнуть из него подобру-поздорову, не привлекая внимания хищника. То есть заяц не только должен уметь воспринимать свою свободу, но хотя бы в общих чертах представлять пространство восприятия волка. Но и охотник заинтересован в восприятии свободы потенциальной жертвы, если хочет добиться успеха. Отсюда и искусство маскировки, бесшумность движений как удачные для хищников способы самореализации.

Некоторые физики полагают, что самим фактом наблюдения за системами можно их преображать. Акт наблюдения влияет на наблюдаемое. Отражение становится актом искажения. Как у каждого субъекта есть форма/характер, так и его свобода, атмосфера вокруг него приобретает особый характер, влияя на других участников системы и на сам субъект, проецирующий свой характер. Это касается и идеальных объектов. Будучи лишь состоянием сознания, они способны оказывать на него влияние. Как свобода (пустота), так и несвобода (отсутствие возможности движения) могут быть только представлениями – состояниями сознания или восприятия.

Естественно, не всякая пустота используется как возможность для движения (вспомним образ витязя на распутье – у него было как минимум три варианта движения, но выбрать нужно лишь один4), но чем больше направлений для движения, тем свободнее субъект. И тем сложнее совершить выбор. Поэтому многие воспринимают свободу как проблему.

И она действительно является проблемой. Особенно когда это динамическая конфигурация отношений многих акторов, которые действуют в общей плоскости пространства и времени. Многообразие, сложность, непредсказуемость бытия – результат взаимодействия множества субъектов и объектов. И каждый актор изменяет общую конфигурацию свободы. Даже самый малый камень в реке может влиять на ее течение.

Каждая встреча двух элементов бытия формируют уникальную конфигурацию свободы – триаду. Структура триады упрощенно выглядит как «точка – расстояние – точка», где точки это субъекты или объекты, которые воспринимаются другими объектами и субъектами. В триадах свобода приобретает конкретный, измеряемый характер. Зачастую это общая свобода или такая, за которую участники триады конкурируют. Поскольку триады подвижны и не замкнуты, количество свободы в них постоянно меняется. А некоторые триады всегда остаются невидимыми, неизвестными, тем не менее оказывая влияние на конфигурацию свободы.