И конечно, не надо думать, что проблема с головными платками – результат террористических атак 11 сентября 2001 года. Вот простой пример: в 1990-е годы, задолго до этой трагедии, молодую учительницу немецкого языка Ферешту Лудин уволили из школы за ношение платка. Она выросла в Германии, говорила по-немецки без акцента, у нее было немецкое гражданство, и она с высокой оценкой сдала немецкий государственный экзамен. Ни с какими террористическими атаками тогдашние претензии к ней связаны не были.

Можно сколько угодно твердить, что этому религиозному символу нет места в школе, поскольку учительницы в платке имеют дело с несовершеннолетними. Но не надо забывать, что в те же 1990-е в государственных школах вели занятия монахини, а ведь они облачены в одежды, отвечающие тому или иному католическому ордену. В их случае это не было проблемой. Интересно, что после истории с платком и у монахинь возникли проблемы с их внешним видом. Правовые нормы и судебные решения по поводу религиозной символики принимались самые разные, и все это довольно быстро меняется. Причем в данном случае дело не исключительно в правовых вопросах, а скорее в столь же быстро меняющейся обстановке на общественном конфликтном поле.

То, что мусульманка воспринимает запрет, связанный с религиозным атрибутом, как несправедливость, понять можно. Но тогда надо признать и то, что мы имеем дело со сравнительно новым общественным дискурсом, и тут необходимо время. И в открытом обществе можно стоять на том, что платок и другие религиозные символы несовместимы с государственной службой. Да, такое решение можно принять. Но оно потянет за собой целый хвост разных проблем, так что на этом надо коротко остановиться.

Прежде всего, улучшились шансы получить работу в государственных структурах у групп, раньше дискриминируемых, – у женщин, у людей с ограниченными возможностями. Потом постепенно это распространилось на сферу негосударственной занятости, не в последнем счете потому, что этому способствовал пример использования людей из таких групп на государственной службе. Если же лишить женщин, носящих платок, права занимать государственные должности или вообще поступать на государственную службу, возникает очевидная проблема, потому что таким образом системно исключается целая группа. И почему тогда предприятия должны брать на работу женщин в платках, коль скоро этого не делает государство? Тогда необходимо искать новые способы обеспечить карьерное продвижение этих женщин вне государственных структур. А госслужба может в этом случае служить примером, ведь ее штат, составляющий всего около 10% от всех занятых в Германии, гораздо заметнее представлен в публичном пространстве, чем остальные 90%. Мне не хватает фантазии, чтобы представить, что это за новый путь. Создавать, к примеру, чисто мусульманские предприятия, школы и структуры? Но это будет не в интересах как мусульман, так и немусульман.

Сегодня правовая норма в основном иная: ношение платка не может стать причиной отказа в приеме на работу. Что касается школы, то здесь отказ допускается, но только если этот головной убор может стать вполне конкретной причиной нарушения мирной обстановки в школе – таково заключение федеративного Конституционного суда. Будущее покажет, как на практике будет применяться эта формула.

Кроме того, стоит задаться вопросом – действительно ли ношение платка становится проблемой потому, что оно мешает сохранять нейтральное отношение к религии в школе? На это обычно ссылаются, обсуждая проблему с женщинами-учительницами. Но почему тогда круг не расширить и говорить о женщинах в платках, занимающих важные, ответственные и высокие позиции? А как тогда быть с женщинами-врачами, предпринимательницами, художницами, женщинами-политиками, топ-моделями или поп-звездами? А как быть с халяльной рекламой концерна Katjes