– А что это ты меня выгоняешь? – подозрительно прищуриваюсь и иду к ней. – Планы какие-то?

– Да бог с тобой, какие планы… – нервно отмахивается она.

– Кот за двери – мыши в пляс, – сердито упираю руки в бока и нависаю над ней.

– Ты сейчас на что намекаешь? – Людмила пытается перехватить инициативу, но это изначально гиблая затея.

– Да я не намекаю, а спрашиваю прямым текстом, – беру ее лицо за подбородок и вынуждаю смотреть в глаза. – Уж не завела ли моя благоверная мужика, а?

– Это ты меня сейчас в измене подозреваешь? – взвивается она и небрежно отталкивает меня. – Совести у тебя нет!

– У тебя как будто есть? – парирую и залипаю на ее разгневанном лице. Глаза горят, а щеки пылают. Такая она хорошенькая в этот момент, что невозможно оторвать взгляд. Все же эта девушка нравится мне все больше и больше.

– Знаешь что… – Фраза замирает на ее чувственных губах.

– И знать не хочу, – решительно перебиваю я, вживаясь в роль окончательно. – Хватит. Намотался по командировкам. Семью не вижу совсем. Никуда больше не поеду. А сразу после праздников вообще уволюсь!

– Как «не поеду»? – ошарашенно выдыхает Людмила.

– А вот так, – расставляю руки в стороны. – Или ты против?

– Я? Конечно нет… – вовремя спохватывается она и закусывает губу. – Я только рада.

Что, не ожидала такого поворота? Будешь знать. Там, где ты разводить училась, я преподавал.

– Ну и все, – расплываюсь в довольной улыбке. – Иди занимайся своими делами, а я пока гирлянду починю.

Она уходит на кухню, а я лишь провожаю ее взглядом и возвращаюсь к своему идиотскому занятию. Да уж, инструменты огонь… Хорошо хоть учился я в нормальной школе с нормальным образованием безо всяких ЕГЭ. И уроки труда у меня были типично мальчишеские. Даже в голове что-то отложилось.

Рассматриваю всю систему. Если убрать блок питания, гирлянда должна загореться. Мигать и переливаться, правда, не будет, но это уже издержки. Отрезаю ненужную запчасть, скручиваю провода напрямую и заматываю изолентой. Шумно выдыхаю и, зажмурившись, всовываю вилку в розетку. Опасливо открываю один глаз. Горит. Твою ж дивизию, сработало!

– Ула! – раздается за спиной звонкий детский голов. – Папа, получилось!

– Ага, получилось, – улыбаюсь я. – Теперь осталось повесить обратно. Поможешь?

– Да-а.

Как же так? Нервно ломаю пальцы и хожу по кухне из стороны в сторону. Он что, реально ничего не помнит или издевается надо мной? Больше похоже на второй вариант, но и первый со стопроцентной уверенностью исключить не могу.

Блин. Вот попала, так попала. Зачем только ввязалась в эту игру? Вот кто меня за язык тянул? Как теперь выкручиваться? Неровен час еще и долг супружеский требовать начнет. Что я тогда делать буду? Не в койку же к незнакомцу прыгать. Надо что-то придумать. Как-то вынудить его самого уйти.

Заварила я кашу, теперь расхлебать бы. Чтобы хоть немного успокоиться и отвлечься, начинаю готовиться к праздничному застолью. Режу салаты, на автомате думаю, что даже не знаю, что из еды любит мой «супруг». Не спрашивать же. Пусть ест, что дадут.

Слышу дочкин довольный визг и выглядываю из кухни. Гирлянда горит, правда, не мигает. Константин с Танюшей пытаются нацепить ее на елку. Дочка весело смеется. Как органично они смотрятся вместе. И Таня вроде не особо жалует чужих, а к этому прямо прониклась. Да и Костя слишком вжился в роль, надо от него как-то избавляться. Иначе не знаю, что будет.

– Мама, – так не кстати замечает меня дочка. – Наша елочка снова голит.

– Я вижу, – мягко улыбаюсь ей. – Какие вы молодцы.

– Это все папа, поцелуй его.

– Зачем? – не понимающе хлопаю ресницами.