***

Я лежу на мху у подножия камня. Пахнет не особенно хорошо – гнилью пахнет, затхлым воздухом, насекомыми. Открываю один глаз. Потом второй. Вытягиваю вперёд хищную лапу с четырьмя стальными когтями. Сажусь, нахохлившись.

А потом резко взмываю в воздух над лесной поляной и рассыпаюсь искрами в вечернем плотном тумане – только для того, чтобы снова появиться, уже высоко-высоко над горой, там, где хохочет озорник Фён.

Там, где кружится в небе и хохочет во всё горло безбашенный Фён: Лети сюда, бестолковая птица Феникс, так и знал, что не устоишь, так и знал, что потащишься свою долю искать! Лети скорее, обниму тебя всеми ветряными потоками, какая ж ты молодец, ты и сама того не знаешь!

И Лев улыбается нам обоим, отряхивая пепел с шерсти.

Далеко-далеко, за синими горами и не менее синими лесами жил-был светлоглазый Человек Семён.

Работа у него была не из простых. Работал он на складе, где хранились несбывшиеся желания людей. Каждый день на склад поступали тонны желаний, их нужно было просмотреть, разложить по алфавитному каталогу и отправить в специальный цех, где желания увязывали в огромные тюки и отвозили в предназначенное для них помещение.

Семён очень уставал от такой работы. Некоторые желания были грязными, пачкали руки и дурно пахли. После них он всегда долго отмывался земляничным мылом.

Человек Семён сортировал лёгкие прозрачные желания молоденьких девушек и жёлто-коричневые желания увядающих женщин, он перебирал пахнущие нафталином желания старушек и складывал в аккуратные стопки жгущие руки багряные желания подростков.

Так много было желаний. Все они хранились на складе по пять-семь лет, а по истечении срока из них делали весенний ветер. Нет ничего удивительного в том, что весна кружит голову, заставляя мечтать о несбыточном и стремиться к небывалому. В весеннем ветре слишком много неисполненных желаний.

Однажды он пришёл на работу в особенно хорошем настроении: на улице ярко светило зимнее солнце, синий снег вкусно поскрипывал под ботинками, и жизнь казалась особенно хороша. По дороге на работу он встретил своего давнего друга Димоса, с которым учился в одной группе в институте. Старенький трамвайчик грохотал по обледенелым рельсам, спускаясь с горы, и, перекрикивая скрежет, Димос рассказал, что и он неплохо устроился – работает переписчиком на складе осуществлённых желаний, что недавно купил квартиру и женился.

Оказавшись на работе, Семён отряхнул снежинки с зелёного пальто и, потирая занемевшие от холода руки, сел за свой стол. В окна яростно било солнце, работать не хотелось. Он откинулся в кресле и выдернул из кучи желаний на краю стола одно, серенькое и невзрачное. «Одиночка», – сразу определил он. Такого цвета желания, помятые и мокрые от слёз, приходили только от них. Человек Семён уже приготовился сунуть его в папку с буквой «О», как что-то его остановило. Должно быть, это был прошлогодний весенний ветер, ненароком затерявшийся где-то в здании.

Вместо слов в желании были рисунки. За все десять лет работы в НИИНЖ такое он видел впервые. На смятом клочке бумаги был нарисован один и тот же человек – вот он идёт через какую-то чащу, сопровождаемый белым зверем (лисица? волк?), а над ним кружит птица. На следующем рисунке он подходит к небольшому вросшему в землю домику и кладёт на крыльцо дорожный посох… нет, погодите… какой же это посох? Это серебристо-серый меч.

Ну и желание. Ничего удивительного, что оно отправилось именно к нам, а не в контору Димоса. Хотя…

Человек Семён ухмыльнулся, снял трубку телефона и набрал номер Димоса.