- Каса! – тут же закивал Верес и потянул герцога в сторону кухни.

- Зато, вы, похоже, в ней профессионал! – засмеялась весело женщина, но затем снова болезненно сморщилась. – Он просит есть не у меня, а у вас. И где, позвольте спросить, герцог Гольденброук освоил эту мудреную науку варить манку без комочков?

На этот раз поморщился Алан, словно у него тоже открылась старя рана. Но он быстро взял в себя в руки и лишь небрежно бросил:

- Да, было дело, - и махнул рукой.

- Я не возражаю, чтобы ты привез сюда своих слуг, пока я не в рабочем состоянии, - тихо проговорила она, глядя на мужчину.

Накормив ребенка, он вернулся в зал и сел перед хозяйкой дома, поставив стул задом на перед и оседлав его.

- Прости, но у нас есть два неотложных дела. Одно простое, второе не очень. И разобраться с ними я могу лишь с тобой. Скажи, где у тебя хранятся договора с арендаторами? Тут барон Вишлес прислала претензию, что ты у него работников переманиваешь. В частности, вдову Иберову и Вафлю.

- Договора? – изящные брови Марьяны взметнулись в верх. – Какие договора? На Иберову и Вафлю?

На последних словах Марьяна хихикнула, вспоминая достопочтенных «арендаторш».

- М-м-м, - застонал герцог, прикрыв глаза рукой. - Только не говори, что не заключала их!

Затем посмотрел на женщину, поймал ее недоуменный взгляд и терпеливо начал объяснять:

- Каждый арендатор имеет пожизненный договор, получаемый в момент первой аренды, в котором ставится отметка о том, что он впервые принят на работу. Дальше должна стоять отметка, что он ушел от прежнего хозяина, не имея перед ним долгов. Ты же делаешь отметку, что принимаешь его к себе на работу. И точно также отмечаешь, когда он уходит от тебя.

- Я все думала, почему арендаторы, уезжая, забирают вещи, принадлежащие мне. А я не знала, чего им противопоставить, - она посмотрела на мужчину с низу в верх и грустно покачала головой.

Алан задумчиво пожевал нижнюю губу, вздохнул и с горечью в голосе произнес:

- Да бог с ними, этими ложками. Похоже, я не дооценил проблему.

- Какими ложками? – растерялась хозяйка дома.

- Гипотетическими, - зло рубанул воздух руками герцог. – Он требует уплаты компенсации или хочет, чтобы ты вышла за него замуж.

- Но мне совершенно нечем пока платить, - глаза женщины наполнились слезами. Она вытерла их и с надеждой посмотрела на управляющего поместьем:

- Алан, вы же дадите мне в долг?

- В долг? – нахмурился он. – Нет, в долг не дам.

Посмотрел на женщину, готовую разреветься, вздохнул и немного смягчившись, объяснил:

- Деньги у меня есть, и мне их не жалко. Но пойми, что это не решит проблему. Такие люди как барон на одном разе не успокоятся. Дай им палец, они всю ладонь откусят. Нужно что-то кардинальное. Я, конечно, подключу своих юристов. Но на лицо полное нарушение трудового законодательства, причем с твоей стороны. И если это дойдет до властей, не понятно, чем все может закончится.

- И что делать? Выходить за него замуж? – Марьяна давно столько не плакала. Пожалуй, со дня гибели Вереса Родвэя.

Алан стоял и смотрел в окно, размышляя. Резко повернулся к ней, усмехнулся и сказал:

- А что, это идея!

- Ты предлагаешь мне выйти за него замуж? – слезы на глазах у хозяйки поместья тут же высохли. Она присела в подушках, сжала кулаки и как-то зло посмотрела на Алан, словно именно он был виновником всех ее бед.

- А ты, я правильно понял, не хочешь? – он сверкнул глазами. И тут Марьяна неожиданно обнаружила, что шрам со щеки герцога почти исчез и он смотрел на мир нормальным здоровым взглядом. И лишь в уголке рта еще оставалось небольшое розовое уплотнение, которое делало его улыбку кривой, и от этого зловещей.