Рядом с герцогом Верес стал словно взрослее и самостоятельнее, перестав цепляться за материнскую юбку. И когда Гольденброук ремонтировал поломки в доме, а их, увы, хватало, Верес садился рядом на корточки и пытался повторить действия герцога. На винты и гайки своим игрушечным ключом он не попадал, но пыхтел, высунув язык и имитируя действия старшего мужчины.

И вот сейчас Марьяна с удивлением наблюдала умилительную картинку, когда мальчуган, вдоволь налетавшись, обхватил герцога обеими ручонками за шею и доверчиво положил свою кудрявую голову ему на плечо. Затем, вспомнив о матери, поднялся, вытянул руку в сторону и позвал:

- Мама!

Она тут же подошла к Гольденброуку, намереваясь забрать Вереса к себе. Только маленький проказник и не думал отцепляться от дяди. Он просто притянул маму за шею, заставив ее встать вплотную к герцогу. Верес тем временем удовлетворенно вздохнул и шепотом сообщил:

- Мама, Дядялан!

Взрослые смущенно засмеялись. Марьяна была уверена, что отцом чужого сына Алан себя не видел. И просто промолчал, чтобы не напугать или не обидеть малыша. Они отпустили Вереса на землю, и графиня перевела его внимание на голубей, которые любили прилетать на конюшню воровать лошадиное зерно. Погонять птиц малышу нравилось не меньше, чем летать самому. И он унесся, поднимая за собой тучи пыли.

Закрыть дорогу брусчаткой только входило в планы графини. Но когда эти планы осуществятся, одному богу было известно.

Взрослые проводили взглядом малыша, так и оставшись стоять непозволительно близко. Марьяна вдруг почувствовала, как зашлось в трепыханиях ее сердце. А проказницы бабочки вторили ему. Чтобы скрыть свое смущение, женщина обхватила себя руками и осторожно отодвинулась на шаг. Ей почему-то было боязно обидеть этим шагом Алана. Хотя, обидеть герцога Гольденброука было очень затруднительно. Со стороны он выглядел высокомерным и непробиваемым типом. И лишь общение с маленьким Вересом заставляло усомниться в данном факте.

И все-таки откуда он научился так ловко обращаться с малышами? Эта загадка не давала Марьяне покоя. Но спросить напрямую она стеснялась, считая их отношения не настолько близкими.

Жизнь в поместье потихоньку налаживалась. С последней почтой хозяйка поместья и ее управляющий получили письмо от Вафли с россыпью благодарностей и клятвенным обещанием молиться за здоровье Марьяны, Алана и Вереса. Четверть полей засадили горохом. Благо Гольденброук поделился запасами из собственных амбаров. В его поместье чего только не водилось. И сейчас бесполезная с точки зрения матушки графини культура уже зеленела. И вся эта зеленая масса как минимум должна была улучшить структуры истощенной почвы, стать дополнительной витаминной прикормкой скотине и порадовать малышей сладкими стручками.

А в карманах графини начали появляться мелкие монетки, позволявшие съездить по магазинам. Как давно она была лишена подобного удовольствия, так необходимого всем женщинам! И она неожиданно для себя решила позвать с собой управляющего.

- Алан, мы завтра утром с Вересом хотели бы на ярмарку съездить. Ты к нам не присоединишься? – уточнила за ужином Марьяна.

- Нет, - словно отрезал он. – Я занят буду.

- Что ж, - она постаралась как можно беззаботнее пожать плечами. В конце концов он ей никто. И исполнять прихоти совершенно не обязан. И так вон сколько сделал для поместья и арендаторов. – Тогда мы одни съездим.

- Я же сказал нет! – Алан сверкнул глазами и сердито насупил брови.

- Что нет? – растерялась Розенталь. – Я поняла, что ты занят и съездить с нами не сможешь с одного раза.