Нашел! Нашел то, о чем думал многие годы! Нашел заветный красный агат с молочной полосой, разделившей его на две неравные части. На гладко отполированной стороне древним мастером была искусно выгравирована картина, о которой он слышал в рассказе матери и которую только мельком увидел, когда прятал камень. Обнаженный бородатый мужчина крепкого телосложения, в круглой шапочке с отворотом, держит правой рукой, переходящей в сложенное крыло, высокий посох, а на нем сидит сокол! Вернулся сокол на свое место! Теперь будет Нимидин спать спокойно, не тревожась необъяснимым, не пугаясь падения с высоты небес.

Снаружи послышался шорох. Нимидин обратился в слух. Тишина. Взглянул на камень. Зевс приподнялся на цыпочках. Вот-вот взлетит, обратившись в сокола. Это знак ему! Спрятать камень, и прочь из бывших покоев дворца, пока перекрытия потолка не обвалились под тяжестью глины.

Глубокий вздох на свежем воздухе, и чувство покоя и удовлетворения растекается по телу. В щели никого. Только юркая ящерка замерла на сколе стены и разглядывает человека внимательными круглыми глазами. Нимидин спрятал камень в шов на вороте рубахи. Никто не найдет, даже если обыскивать будет. Он давно это придумал и заранее надорвал нитку. Потом зашьет. А потом… Что будет потом?..

Сверху посыпались мелкие кусочки сухой земли. Мальчишка заглянул вниз и тут же исчез. Нимидин поспешил облачиться в халат, нахлобучил шапку, собрал нехитрый скарб и, ухватив посох поперек, полез наверх по наклонной стене провала. Заметили его, выследили! Мальчишка не один. Это понятно. Ладно. Небось, старика не обидят!

Как и предполагал Нимидин, наверху его поджидали. Мальчишки и след простыл, а два молодца окинули его колючим взглядом.

– Здравствуйте, отец! – один из них приветствовал, а в его голосе слышалось удивление. Не ожидал увидеть старика. – Никак заблудились вы, почтенный. Здесь дороги нет.

Тяжело дыша – более нарочито, чем на самом деле, – Нимидин устало посмотрел в глаза юноши. Тот не опустил их, лишь прищурился. Что ж, видно – хозяин здесь! Но старшего обязан встречать с уважением – так воспитывают детей в азиатских краях!

– И то верно, сынок, заблудился, – покачивая бородой, ответил Нимидин и сел, вздохнув еще тяжелее. – Свернул с дороги по темноте, а тут горы! Провалился в какую-то яму… насилу выбрался. Не дашь путнику воды? Вижу, у тебя бурдюк на поясе.

Юноша снял округлую кожаную флягу, вынул пробку, подал. Нимидин жадно припал к горлышку, подняв голову. Кадык на его худой шее ходил туда-сюда при каждом глотке, которые в тиши мертвого города были слышны даже лягушкам в пруду.

– Спасибо, сынок! – вытерев мокрые губы, Нимидин вернул флягу. – Теперь проводи меня до дороги, а то опять заплутаю. В Карши иду, – добавил он для ясности и поднялся, кряхтя.

Исподлобья Нимидин обвел взглядом округу. Кто еще пришел с этими двумя? Никого, вроде… Но вот в главные ворот въехал человек на осле. Далеко, не разглядеть, каков он. Видно только, что халат на нем полосатый, чалма и, хоть и едет на осле, а палкой отталкивается от земли, будто сам идет. Интересный старик. Да едет скоро – торопится! И едет к ним, по всему видать.

Юноша тоже заметил необычного всадника и засуетился. Видно, знаком ему!

– Идемте, отец, мы поможем вам спуститься.

Кивком головы он позвал спутника, и они вдвоем, придерживая Нимидина под руки, пошли с верхушки дворцового холма вниз.

– Пейте чай, уважаемый! – аксакал5 кишлака, приютившегося за дорогой от Еркургана, подал пиалу с дымящимся чаем.

Бедана6, только что щебетавшая на все лады, смолкла. Даже птица понимает: когда разговаривают почтенные люди, другим не стоит голоса подавать!