(от лат. pejor – худший). И более-менее терпима она лишь там и тогда, где и когда худшие не настолько плохи, чтобы сделать жизнь остальных невыносимой, как, например, это имеет место в настоящее время на так называемом „цивилизованном“ Западе4. Будучи же пересаженной на нашу почву практически сплошной пауперизации и люмпенизации, она дала чудовищные всходы, породив не просто пейократию, а самые худшие ее варианты – кримократию или фурократию (подробнее см. далее). И по меньшей мере странно видеть и слышать, как преступники у власти в самой коррумпированной, по расхожему на том же Западе мнению, стране Европы изображают борьбу с преступностью. А мы удивляемся, почему нами правят такие люди! Как говорил герой Ш. де Костера, „Ik ben ulen spiegel!“ – „я – ваше зеркало!“ Или по-русски прямо: „Неча на зерцало пенять, коли рожа крива!“

При первом знакомстве с „высокой экономической теорией“ (выражение советского экономиста А. Зайцева) я заметил, что теория „не знает“ того, что знает любая домохозяйка: стоимость товара (и цена – обыденному сознанию не до различий между ними) растет с ростом спроса (и наоборот) и падает с ростом предложения. Обыденное знание не удается „втиснуть“ в рамки экономической теории!5 Меня это удивило, но не более, так как объектом приоритетного изучения в вузе неэкономического направления, понятно, являются совсем другие проблемы. В ходе же последующих самостоятельных изысканий мне удалось создать концепцию, просто и однозначно объясняющую это явление экономической действительности и даже получить математическую формулу, ее объясняющую (глава 12, формула 12). И никакого логического кульбита с отделением цены от стоимости мне не понадобилось. Оказывается, и математические формулы могут соответствовать самым высоким эстетическим запросам!

Термин витал, которым озаглавлена работа, введен мною в противовес общеупотребительному термину капитал, так как в действительности в процессах и капиталистического производства авансируется не только капитал. В действительности он авансируется еще и с некоторым „довеском“ (предназначенным для личного потребления самого капиталиста и его семьи). То есть авансируемая сумма больше, чем собственно капитал (из этого, кстати, вытекают достаточно далеко идущие выводы. Но об этом дальше.). Для ее обозначения понадобился новый термин. Я обозначил его словом витал (от лат. vitalis – жизненный).

В последнее время, как грибы после дождя, множатся публикации, посвященные преступлениям павших (скорее – выродившихся) уже коммунистических режимов и в особенности КПСС, как, например, „Золото партии“ И. Бунича. Ничего не добавляя к пониманию сути произошедшего, они лишь умножают количество фактов, „достойных … лишь осуждения и скорейшего забвения“. (Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, с. 19.) Подобные публикации, кроме всего прочего, еще и выдают преступный финал грабительской эпопеи, каковым по сути является горбачевская „перестройка“ со всеми ее последствиями, – очередное преступление, прямое продолжение преступлений предшественников, – за некое благодеяние, „отход“ от этих преступлений. Для действительного же понимания этих фактов необходимо выяснить те основополагающие идеологические истоки, из которых эти факты выросли. Надо выяснить, где, на каком этапе совершенно правильная вроде бы морально-этическая основа коммунистической идеологии – стремление к социальной справедливости – начала оборачиваться (диалектика!) своей противоположностью в процессе воплощения в конкретную социально-экономическую концепцию. И именно это автор и поставил своей задачей.