Хануман дал быструю отмашку левой рукой: чужаки, было дело, испугались, а потом поняли, что невпервой. Лаббу осторожно и легко спустились на песчаный пляж, почти не потревожив свою ношу. Последний представитель вымершей расы бросился вниз вприпрыжку – ну совсем как его дикие сородичи с Земли. Наги сползли сторожко, цепляясь для большей надёжности пальцами и иногда кончиками хвостов за кусты, где поменьше шипов или они помягче. У пристани чёрные скорпионы легли на брюха, ожидая дальнейших распоряжений.
Воины заговорили на франкийском языке, не пряча от пленников личных намерений, кои, собственно, дальнейших судеб пленников-то и касались. Вестники расслабленно сидели в сёдлах, достойных иных вельмож с северных государств, и с закрытыми глазами прислушивались к беседе нагасарцев. Они использовали редчайший в их жизни случай отдохнуть и хоть немного набраться сил. Минут через пять воины пришли к единому мнению: доставить пред ясны очи Прайя Наков, во дворец – Поталу – столицы Нагасари – Бхогавати, что раскинулась посреди знойной пустыни Халхи, в крупнейшем оазисе (кстати, искусственно созданном).
Шестеро змеелюдей и золотой обезьян поднялись по широким трапам на тот кораблик, что причален правее. За ними послушно последовали лаббу с пленниками, кучкованно легли по центру палубы, превратившись в кошмарные – на вид – чёрные изваяния. Никаких команд не звучало, почти всё происходило молча; оставшиеся на берегу отдали швартовы, те, что на корабле, втянули канаты и трапы, откуда-то притащили разносы с едой и питьём для незваных гостей, подняли два паруса и, словно по мановению волшебной палочки, задул попутный – западный – ветер, неся корабль без вёсел к противоположному берегу.
Путники откровенно наслаждались редкой в их странствиях передышкой: пусть накрепко привязаны к жестковатым сёдлам на гигантских скорпионах, зато кои-то веки нет необходимости куда-либо спешить (покамест!), бить жилистые ноги, добывать пищу, охранять собственный сон, защищаться от агрессии диких животных и вообще обороняться от дикой природы того или иного региона континента, что на данный момент полностью устраивало землян. Лишь Ёханне немного неуютно в седле без спинки – она изредка фыркала, стонала, глухо рычала, ворочалась, насколько позволяли гибкие сталистые ленты с тупыми шипами вовнутрь, учитывающими крысиную гибкость и изворотливость. В отличие от своих мелких сородичей сия особь умела отдыхать даже на ходу, а потому тело требовало движения, а не покоя. Ёх ненадолго смирилась с текущим положением дел, ещё на берегу тайком от конвоиров опробовав зубами и когтями одну из ограничивающих свободу лент – даже микроцарапин не осталось.
С незначительной вибрацией по корпусу двухпарусник легонько ткнулся в доски причала. Наги-воины резво спустили трапы, пришвартовались. Лаббу дружно поднялись на лапы, торопливо спустились на берег: то же буйство трав, пышные кустарники, редкие деревья. И извилистые тропы, явно змеелюдьми проторенные – удобные для означенных и людей (как и обезьян), но узкие для одомашненных скорпионов. Вместе с тем длина конечностей позволяла не вязнуть в густом травостое, преодолевать его споро и пассажиры не испытывали никакого дискомфорта. Не взирая на влажноватую духоту и сумасшедшие обстоятельства вокруг, Вестники со спутниками безмятежно дремали под ядовитыми жалами хвостов.