– Не думал еще, что детям дарить? – спрашивает у него жена.

– Нет, ведь только ноябрь.

– Это да. Времени еще вагон. Только не заметишь, как быстро он пролетит.

Дима какое-то время думает, потом, собравшись с мыслями, говорит:

– Я сейчас увлекаюсь разными физическими теориями, и, знаешь, возможно, мы живем сразу и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Но мы можем лишь догадываться об этом. Если бы мы были существами более высокого порядка, то могли бы перемещаться по времени своей жизни в самых разных направлениях совершенно свободно. Время было бы для нас дополнительным измерением, как длина или широта. Но у нас нет такой опции, однако порой мы чувствуем что-то такое, связанное со временем. Например, в своих снах я могу отматывать время. Я могу переноситься в разные временные отрезки.

– Забавно, – отвечает ему Вика.

– А что тут забавного?

– А ты можешь в своих снах переместиться в будущее и узнать, поедем мы летом на море или нет?

– Хах. Я попробую это сделать.

Офис встретил его холодным белым светом. Дима поднялся на третий этаж и проник в лоно своего кабинета, прихватив пластиковый стаканчик с кофе, что выдал ему кофейный автомат, напоследок обрызгав рукав Диминого пиджака несколькими каплями кофе, что были то ли плевком, то ли напутственным похлопыванием.

– Привет, – поздоровался Дмитрий, открывая дверь кабинета.

– Здравствуй, – ответил ему Аркадий, который уже сидел за своим компьютерным столом. Они работали втроем в этом кабинете: Дима, Аркадий и Вадим – их новый коллега. Того не было видно, но его пиджак висел на спинке одного из стульев, что как бы намекало…

– Что-то ты какой-то помятый. – Аркадий щурит свои глаза на Диму. – Жена снова пилила или от детей устал?

– В смысле «жена пилила»? – Дима замирает возле своего рабочего места, удивленно глядя на коллегу.

– Ну, ты мне говорил, что у вас с ней последнее время ссора за ссорой. – Аркадий немного смущается, понимая, что влез не в свое дело.

– Когда я тебе такое говорил? – Дима изумляется еще сильнее.

– Да вот недавно как-то. В пятницу вроде.

– Не припоминаю такого.

– Это от бессонницы, я когда тоже плохо спал – страдал небольшими провалами в памяти.

– Да я нормально сплю. – Дима садится на свой стул и оглядывает рабочий стол: на нем что-то не так, чего-то не хватает, но чего именно Дима понять не может.

– Дима, ты замечал то, как некоторые люди, считающие себя очень такими… ну, знаешь, личностями, что ли, постоянно норовят тебя чему-нибудь научить, ткнуть тебя куда-нибудь носом? Понимаешь, о чем я?

– А? – Дмитрий немного растерянно посмотрел на Аркадия, почесал левой рукой щеку.

– Да я про этого Вадима. Он мне сегодня сказал, мол, я принтером пользоваться не умею. Эта сволочь, – Аркадий указывает рукой на белую коробку принтера, – бумагу зажевала сегодня, да хитро как-то зажевала, с двух сторон типа. Пришлось этот ящик разбирать. Вот он мне и сказал, Вадим-то, что я, мол, не умею с техникой обращаться. И говорит это с такой ухмылкой ехидной, словно умение печатать бумагу на принтере – это какой-то элитарный, не всем доступный навык. Он и сам, кстати, словно на принтере напечатанный. У него же улыбочка эта, ухмылка эта подлая, никогда с лица не сползает, точно нарисованная, ты не замечал? Всю эту неделю с нею ходит. И зачем его к нам подсадили, а? Тебе-то хорошо, у тебя день рабочий позже, чем у меня, начинается, а я с ним тут с семи утра один на один сижу, пока ты в восемь не придешь. Хотел бы я быть на твоей должности.

– Да, пожалуй. – Дима чувствует себя несколько отстраненным. Взгляд его блуждает по рабочему столу, периодически спотыкаясь о разбросанные ручки и листы бумаги. «Надо бы прибраться, – думает Дима, – и понять, что же отсюда пропало».