Скорее всего эти мысли ясно читались на моём лице, потому что Селивёрстов вдруг отступился.

– Вы знаете, – сказал он серьёзно, – а ведь я, пожалуй, ничего другого и не ожидал. Но предложить был обязан. С моей стороны было бы свинством не попытаться отблагодарить вас, поэтому и пошёл по самому лёгкому пути. Но вижу, что ошибся и попытаюсь исправиться. Придётся поискать другие способы выразить свою благодарность, и надеюсь, они окажутся более успешными. А теперь, – он поднялся со стула, – спасибо за чай. Я правда был очень рад познакомиться и непременно рассчитываю, что смогу оказаться вам в чём-нибудь полезен. Долг, знаете ли, платежом красен.

Селивёрстов поклонился и направился к выходу. На негнущихся ногах я потащилась следом. Вездесущая Валька на сей раз почему-то не сдвинулась с места.

В коридоре он взял мою руку и медленно поднёс к губам. Я со злостью почувствовала, как явственно усилилась слабость в ногах.

– Спасибо вам, – тихо произнёс он, – и извините меня. Я просто… в общем, извините ещё раз. Может быть, я всё-таки могу что-нибудь сделать для вас?

«Не уходи!» – промелькнула в голове идиотская мысль.

– Абсолютно ничего, – отозвалась я. – И забудем об этом.

Он снова легко прикоснулся губами к моей руке. Когда же кончится эта пытка?!

– Забыть об этом было бы полным свинством с моей стороны. Поэтому я не собираюсь этого делать. А пока до свидания… Марианна, – мягко добавил он после некоторой паузы и, на секунду задержав на мне взгляд, шагнул на лестницу.

– Господи, ну почему ты у меня такая непутёвая? – тут же набросилась Валька, едва за ним захлопнулась дверь. – И чего было отказываться? Сколько бы проблем сейчас долой!

Я потянулась к сигаретам, пытаясь хоть как-то унять бешено колотящееся сердце. Господи, слава богу, она ничего не заметила! Если уж даже Валька, которая знает меня как облупленную… Очевидно, по счастью, это не слишком бросалось в глаза.

– Знаю, Валюш, но не смогла я, попытайся понять. Не смогла и всё. И ничего с этим не поделаешь. Может, конечно, и надо было, только не захотела я. Слишком уж дорого он пах своим одеколоном…

– Да при чём здесь одеколон-то?!

– А не знаю. В конце концов, можешь считать это моей очередной причудой.

– Кто его знает, тебе, конечно, виднее, – вздохнула Валька, – ты у нас натура тонкая. Только я бы, что ни говори, не устояла. Это ведь такие деньжищи, с ума сойти можно! Тем более, что они уж у него всяко не последние, не оголодал бы.

– Возможно, именно поэтому я и отказалась.

– Странная логика, ей-богу. А если б последние были, ты бы согласилась, что ли?

– Да не в этом дело, как ты не понимаешь? Ну я же всё-таки женщина. И, вопреки всему, я об этом ещё не совсем забыла. Брать деньги у постороннего мужчины. Представь, что бы он обо мне подумал!

– Да ничего бы он не подумал! Эх, машину могла б отремонтировать, – мечтательно протянула Валька, закуривая сигарету и протягивая мне пачку.

– Не ной, Валюш, – махнула я рукой, – она всё равно уже ремонту не подлежит, мне так и сказали. Так что, как говорится, умерла так умерла. И не стоит больше к этому возвращаться. Придумаю что-нибудь.

– От твоих придумок меня аж дрожь пробирает. – Валюшка потянулась и звонко зевнула. – Давай, что ли, на ночь устраиваться, а то уж больно денёк выдался насыщенный, прямо с ног валюсь от обилия впечатлений…А мужик он ничего, достаются же кому-то такие красавчики.

– Кто? – вздрогнула я, собирая со стола чашки.

– Да Селивёрстов этот. И кольца обручального вроде на пальце нет.

– Ты точно переутомилась, радость моя, – неестественно бодро заявила я, – ложись-ка спать, к утру, может, в голове и прояснится.