В кухню зашла Таня – высокая женщина лет тридцати трёх. Лицо обычное, не сказать, что красивое, но и не кондовое. Она обернула большое красное полотенце вокруг тела.

– Ну ты совсем стыд потерял. В трусах припёрся на кухню…

Я посмотрел вниз и с удивлением увидел, что на мне действительно одни трусы. Неужели я забыл надеть футболку и шорты перед выходом «в свет»? Проклятый Волк затуманил разум, мысли о нём не давали покоя.

– Извини. Я искал свои яйца.

– Так вон они варятся, я позаимствовала. Вечером верну. А то ближайший магазин открывается в девять…

Я молча попятился, не сводя взгляда с серых глаз Тани. Они с мужем всю ночь ели и не наелись, шумели, не давали спать, а теперь у них хватило наглости забрать мои последние яйца. Я был уверен, что если открыть их холодильник, то там будет полна коробочка. Впрочем, сделать это было не так просто: каждый раз они «запирали» холодильник на новую полоску скотча. Видимо, боялись, что я их объем.

Володя любит есть на завтрак сваренные вкрутую яйца. Именно поэтому Таня взяла мои и сварила, причём все до единого. Перед тем как выйти из кухни, я бросил прощальный взгляд на кастрюльку и проглотил слюну.

Вернувшись в комнату, я открыл шкаф. На верхней полке притаился спасительный «Доширак». Я достал пачку. Лапша оказалась с куриным вкусом – как раз то, что нужно. Я налил воды в пол-литровую банку и воткнул вилку кипятильника в удлинитель. Да, я кипятил воду по старинке. Недавно сгорел чайник, и хозяин отказался покупать новый. Соседи купили чайник за свои и пользовались им в своей комнате. Мне же пришлось довольствоваться кипятильником, который мне заботливо положила в дорогу мама. «Пригодится», – сказала она, кидая его в сумку, которую я собирал для поездки в Москву. И оказалась права.

Денег на чайник у меня не было совсем. По приезде я первым делом купил в кредит ноутбук, ведь надо было на чем-то писать заметки для газеты… Потом злополучная кровать. Теперь я располагал весьма скромным бюджетом. Курьерская «карьера» здорово выручала. Если бы не эта работа, я бы давно жил в шалаше в Битцевском парке.

Вскоре вода в банке забулькала и начала выплёскиваться на стол. Я вытащил вилку из удлинителя, взял с кресла шорты и с их помощью, чтобы не обжечься, залил «Доширак» крутым кипятком. Комната наполнилась непревзойденным запахом, который я любил и одновременно ненавидел. Есть хотелось так сильно, что я принялся за лапшу почти сразу и ел, обжигаясь, полухрустящую.

Подкрепившись, я принялся осматривать кровать. Почти все ламели надломились в середине. Нужны были новые крепкие доски. Метра у меня не было. Я взял лист А4 со стихами и начал мерить им. Большая сторона равнялась двумстам девяноста семи миллиметрам, а малая – двумстам десяти. Уроки журналистики в университете не прошли даром: прямо сейчас эти знания помогали мне выживать здесь, в суровой Москве. Оказалось, что ширина настила ровно девяносто сантиметров. Теперь оставалось заехать после работы на Пражский рынок и сторговаться за недорого. Денег у меня оставалось две тысячи триста рублей на доски и еду. А зарплата только через тринадцать дней. Но мне не впервой было есть одну перловку с луком, поэтому я не боялся трудностей.

Доев лапшу, я налил в банку ещё воды и опять поставил греться – для чая. В шкафу меня ждал шоколадный пряник. Последний. Я купил пять пряников на рынке на развес. Продавец их очень расхваливал. Я взял на пробу и не прогадал – мягкие, с ярким шоколадным вкусом, какао кондитер явно не пожалел. Четыре я съел сразу, а один оставил – он-то меня и ждал. Вода закипела, я перелил её в дежурную кружку, из которой до этого пил воду, и кинул туда последний чайный пакетик из пачки. Нужно было ещё оставить денег на чай, подумал я.