Что касается остальных родственников, странное поведение бабушки, дядя Эверетт со своей женой и дочкой, которая явно меня недолюбливает. Знать бы с кем и когда я испортила отношения.

Думаю, стоит посмотреть на мои вещи. Должно же у меня остаться что-то памятное. Обычно, девушки хранят серёжки, браслеты, еще какие-то побрякушки, которые будут напоминать о детстве или о дорогом тебе человеке. Рыскаю по всем шкафчикам, но ничего дельного не нахожу. Пустота внутри растет, как снежный ком, превращающийся в лавину.

Все так аккуратно и неправдоподобно сложено, будто фальшивка. Все это лишь оболочка, которая вела себя так, как ей надо было, но кто же я настоящая – нет ни одной зацепки. Должно же быть чувство трепета при воспоминании о чём-то. А вместо этого сплошное разочарование.

Возможно, друзья расскажут мне больше. Как глупо полагать об этом! Тоже самое я думала о бабушке, которая расскажет мне о моей семье, но бабушка, кажется, недолюбливает меня даже больше, чем мои братья.

Теперь, наконец, я понимаю о чём говорил Джексон. Он был прав, чтобы жить в нашей семье нужно быть сильным человеком.

Стук в дверь прерывает мои депрессивные настроения. Я даже знаю кто за этой дверью.

– Эден, – темноволосая шевелюра высовывается из двери. – Можно?

– Если я скажу нет, ты уйдешь?

– Не уйду, сестренка, – криво улыбается Картер, разглядывая бардак на рабочем столе. – Ты решила устроить ревизию?

– Да, думаю выкинуть ненужное.

– Ненужное? – ухмыляется брат, закрывая за собой дверь.

– Что не так, Картер?

– Просто у тебя нет ненужных вещей. Ты всегда говорила, что предмет всегда должен использоваться, иначе это ненужное барахло, которому место на помойке.

Я морщусь, пока Картер падает на кровать в форму звездочки. Засовываю фотки по дневникам, пытаясь навести былой порядок. Парень молчит.

Один. Два. Три. Вдох.

Раз. Два. Три. Выдох.

– Помнишь наше детское приветствие? Мы думали, что витамины превращают нас в других людей и это приветствие было чем-то вроде проверки – мы это или кто-то под нашим обличием.

– Конечно, помню, – уверено говорю я.

– Тогда повторим его?

– Ты пришел за этим? Я думала, ты хочешь о чем-то поговорить.

– Конечно, но перед этим я должен убедится, что это действительно ты, – насмешка чувствуется в голове Картера, но я уверена, что он не отступит.

– Ладно, – соглашаюсь я через минуту, надеясь на то, что руки сами вспомнят движения.

– Правда?

– Почему бы и нет, – пожимаю плечами я, а Картер соскакивает с кровати и спустя мгновение оказывается рядом со мной

– Давай на раз-два-три.

Я киваю, внимательно наблюдая за братом.

– Раз, – Картер вытягивает руку вперед в кулаке. – Два, – он внимательно смотрит мне в глаза. – Три.

Не успеваю среагировать, как оказываюсь на ковре. Морщусь от импульса, пронесшегося по телу. Картер нависает надо мной с ухмылкой. Его глаза горят торжеством:

– Ты оборотень, Эден.

– Я была не готова, – хриплю я.

– Глупости. Мы всегда говорили языком жестов и взглядов. Ты не отреагировала ни на один.

Не нахожусь что ответить. Чем Джексон думал, когда привез меня сюда без инструктажа и подготовки? Это очередное издевательство надо мной. Я сжимаю кулаки и отталкиваю Картера.

– Эй, полегче, – ухмыляется брат.

Сердце несется куда-то галопом, а я совсем не успеваю за ним. Лишь темные круги перед глазами маячат то тут, то там.

– Послушай, Картер, я больна. Джексон забрал меня из больницы, не спросив готова ли я ехать к семье в таком состоянии, – тычу я ему в грудь, подходя к Картеру ближе. – Я не в том расположении духа чтобы играть в дурацкие шарады. Каждая ваша фраза пропитана сотней оттенков эмоций и подтекстов, которые я, в данный момент, не в силах разгадать. Если ты хотел поглумиться надо мной, то будь добр, уходи.