Письма не могут спасти. Но лягут белой облаткой на рану… Смягчат боль и горечь рокового часа…

Но что это?

Страшный, нарастающий свист… И сразу неподалёку – грохот разорвавшегося артиллеристского снаряда.

Зачем стреляют по этому пустынному снежному полю? На котором, вероятно, кроме трупов, никого нет? Артподготовка перед новым наступлением? Чьим? Чья это артиллерия – немецкая, наша? Откуда бьют?

Голова кружилось всё больше. Дыхание рвалось. Не понять.

Опять грохот. Он увидел грязное облако взрыва, поднимающееся к небу. Со всеми ошмётками земли, снега и человеческих организмов.

Казалось, будто это страшное облако собралось встроиться в вереницу плывших по небу безмятежно-белых собратьев. Стать одним из них. Нет, не притвориться, а именно – стать. Преобразиться.

И, прежде, чем прозвучал следующий взрыв, он понял, что с ним будет.

Он станет облаком. Частью этого мудрого неба.

И это совсем не стра…

Грохот взрыва.

… Очнулся Влад от громких аплодисментов. Пару минут усиленно соображал: где он и что происходит?

На сцене, взявшись за руки, кланялись улыбающиеся, раскрасневшиеся артисты. Вместе с ребятами на поклоны вышел импозантный моложавый мужчина – наверное, режиссёр. Ранняя седина и трость только придавали ему шарма.

По ходу, спектакль окончился.

Влад уже привычно потряс головой. Ну и вштырило! Он ведь и впрямь почувствовал себя частью того, что происходит на сцене. Да какое там – на сцене! От сцены он далеко улетел… В замёрзшее поле, взрывы, боль… и некое ощущение прозрения, что ли…

Выходит, он каким-то непостижимым образом стал частью сложного мира, созданного авторами этого спектакля. А всё из-за взгляда хорошенькой лицедейки. Если разобраться. Не, здорово у неё получилось, ничего не скажешь! Но как можно такого достичь? Это уникальная способность какая-то или актёрский талант?

Ведь для получения столь мощного эффекта… Для того то есть, чтобы он провалился куда-то между явью и навью… Она должна быть либо гениальной актрисой… Либо… Точно – экстрасенсом!

Интересно, Вика только на него так воздействовала?..

Влад оглянулся на зрительный зал. Народ восторженно аплодировал, даже нёс цветы и кричал «браво». Но такого ошарашенного вида, какой был, должно быть, сейчас у него, ни у кого из окружающих вроде не наблюдалось.

Вике, кстати, цветов досталось больше всех. Ну что ж, заслужила. Впечатлила – по-любому. Поразила!

Влад пожалел, что не догадался купить цветов. Это сильно облегчило бы знакомство. Ну что ж, будем обходиться тем, что имеется. Парень с энтузиазмом забил в ладоши и гаркнул во всю силу лёгких: «Браво!».

Получилось доходчиво – ведь он стоял почти вплотную к сцене. Принимавшая очередной букет Вика подняла глаза и остановила взгляд на нечаянном театромане.

Взгляд показался очень внимательным, несколько изучающим даже. Парень поспешил воспользоваться моментом и изобразил нечто вроде комического воздушного поцелуя, пытаясь жестами изобразить свой восторг и закрепить интерес к себе. Но не тут-то было! Лицо юной примы тут же поскучнело, а взгляд уплыл в недосягаемую даль – словно прощально махнувшая хвостом золотая рыбка. Тебе, типа, тут ловить нечего.

Как это нечего?! Можно подумать, он припёрся сюда по собственной воле!

Актёры тем временем спустились прямо в зал и смешались с публикой, среди которой, очевидно, было много своих – то есть персонажей, так или иначе причастных к лицедейству. А эта порода людей, как известно, склонна к демонстративному поведению. Поэтому в проявлении эмоций, по мнению Влада, местные заметно пережимали. Возбуждённо гомонили, экзальтированно жестикулировали и картинно закатывали глаза. Поздравления здесь выглядели нарочито бурными, а обнимашки – несколько манерными.