– Вот и поужинали, – сказал Ииссах, отделяясь от стены.
И, гибкий, как хлыст, ушел наверх, в олею.
* * *
Тяжелый сыромятный бич со свистом рассек воздух, опускаясь на плечи привязанного к скамье Иоханнана. Голос служки, ведущего счет ударам, дрогнул. Не часто наказывают бичом служителей Храма!
– Раз.
Земля! Не закрой моей крови, и да не будет места воплю моему27.
По спине наискосок вспухла чудовищная красная полоса.
Молчал Иоханнан, но плоть трепетала, познав объятие коварного бича.
– Два.
О, если бы верно взвешены были вопли мои,
и вместе с ними положили на весы страдание мое!
Крестом по спине легла вторая полоса.
Молчал Иоханнан, но безмерно удивлялся – почему вокруг не оглохли от его крика?
– Три.
Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой;
ужасы Божии ополчились против меня.
Молчал Иоханнан, и плакал, беззвучно глотая слезы, служка, ведущий счет, ибо впервые увидел, как слаба и беззащитна плоть человеческая.
Что за сила у меня, чтобы надеяться мне?
и какой конец, чтобы длить мне жизнь мою?
Молчал Иоханнан, потому что унижение и стыд оказались сильнее боли.
– Четыре.
Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня,
доколе не дашь мне проглотить слюну мою?
Молчал Иоханнан, потому что гнев оказался сильнее унижения.
– Пять.
Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель извращает правду?
Молчал Иоханнан, силясь не потерять сверкнувшую мысль среди расползающихся лохмотьев своей плоти, как драгоценную жемчужину – среди кучи отбросов и хлама.
– Шесть.
Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает.
Если не Он, то кто же?
Молчал Иоханнан, только мерцали белки безумно вывернутых глаз, как будто он смотрел в себя самого.
– Семь.
Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться;
я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его!
Молчал Иоханнан, только стекала по подбородку кровь закушенной губы, словно берег некое, ведомое только ему, заветное слово и страшнее всего для него было лишиться его через свои уста.
– Восемь.
А я знаю, Искупитель мой жив,
и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию;
И я во плоти моей узрю Бога.
Молчал Иоханнан, охваченный неистовыми языками горнего пламени, не чувствуя тела, как будто самое тело его стало потоком бесплотного света.
– Девять.
Я узрю Его сам;
мои глаза, не глаза другого, увидят Его.
Истаивает сердце мое в груди моей!
Молчал Иоханнан, и плакал, глотая беззвучные слезы, служка, ведущий счет, ибо своими глазами увидел победу духа над плотью.
– Десять.
И отложили насытившийся бич, и отвязали Иоханнана от скамьи. Потом подняли веки, исследуя закатившиеся в себя глаза, и окатили водой, мешая вместе кровь, слезы и блевотину, и подняли ему голову, чтобы удостовериться – жив ли.
И тогда Иоханнан разлепил онемевшие губы и заворочал во рту распухший кровоточащий язык.
Убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды,
и знайте, что есть суд.
Смеялись, дивясь безумцу.
* * *
Ай вай плакала матерь когда сын ее занозил себе руку у-у-у плохое дерево побьем его побьем смеялся отец шалом кричал он будет сын мой древоделом хорошее дерево ласки требует что вы вышли на горку солнце давно село а небо светиться чудно Иошаат Иошаат здесь мы за тобой пришли Иошаат слышали вы нет ничего мы не слышали радуйтесь сын нам дан туги уши наши стали не разобрать что ты кричишь сын вот же он спеленут глаза наши не светят от старости не видать что там у тебя заладили вот же сверток у меня на руках руки мои руки куда ваша сила подевалась не поднять ай-вай плакала матерь тутовое дерево натрудился Иошаат дай воздуху рукам э-э кричал отец хмурясь труд человека проклятие его Иошаат проклятие твое Иошаат в твоих руках плачьте сыны Израиля сыны человеческие ибо прокляты вы своими собственными руками рученьки мои рученьки рыбьи глаза страшно страшно страшно не надо нам рыбы Иошаат иди же мы ждем о матерь моя утешь меня грешен я проси о том отца своего о отец мой утешь меня словом вещим хорошо сын мой маленьким ты любил притчи вот тебе в уши притча у Возлюбленного Моего громче не слышу был виноградник на вершине утучненной горы и виноградник говорю я Он обнес его оградою и очистил его от камней и насадил в нем отборные виноградные лозы насадил не слышу и построил башню посреди его и выкопал в нем точило и ожидал что он принесет добрые грозды а он принес дикие ягоды