– Ты бы поосторожнее со свечами и бумагой, – проворчал барон.

Хелер лишь отмахнулся.

На краю стола, расчищенного от хлама, стоит флакончик с мутной, переливающейся всеми цветами радуги, жидкостью.

Хелер взял флакон и протянул его Кригеру:

– Пей!

Кригер взял флакон в руку и оценил содержимое. Желания пить это снадобье не было. Он вынул пробку. Понюхал. Запах довольно специфический, и благородным назвать его сложно. Кригер поморщился:

– Что это?

– Ты все равно не поймёшь, так что… пей.

Кригер посмотрел на барона в поиске поддержки. Тот лишь пожал плечами:

– Ты сам согласился…

– Пей уже! – настаивал Хелер. – Не помрëшь, не бойся!

Поняв, что так просто от него не отстанут, Кригер зажмурился и резко опрокинул содержимое флакона в рот. Густое, как слизь, зелье имело смешанный сладковато-горький вкус. Обволакивая нутро, оно медленно скатилось по пищеводу и тяжёлым грузом легло в желудке. С трудом удержав в себе это пойло, Кригер открыл глаза.

Он в пустыне. Впереди виднеются горы. Ему надо туда. Лорд ждёт доклад. Нужно сообщить ему о планах врага. Что бы это не стоило. Даже ценой собственной жизни.

– Лорд ждёт доклад! Сообщить! Срочно!

– Чей лорд? Какой доклад? О чём?

Кригер мучительно возвращается к реальности. С широко раскрытыми глазами озирается по сторонам в попытке понять, где находится. Он же только что был в пустыне! Что это за комната? Что за люди находятся рядом с ним? Рука потянулась к мечу. Руки связаны? Кригер ещё больше забеспокоился. Барон с интересом наблюдал за происходящим.

– Чей лорд? – повторил он не громко, разделяя слова.

Кригер, всё ещё не осознавая, где находится, не ответил. Он готовится к драке, сжимает кулаки.

Хелер подошёл к нему, выставив вперёд правую руку.

– Ты вернулся! – проговаривая каждое слово с определённой, ему одному известной тональностью и медленно очерчивая рукой окружность, произнёс он. – Закрой на один миг глаза и открой их снова.

Кригер, повинуясь голосу, выполнил указания. Когда он снова открыл глаза, пустыни не было. Он стоял в маленькой комнате, рядом стоял барон. То, что он видел под действием снадобья, отпечаталось в его мозге. Первое воспоминание.

– Начало положено, – удовлетворённо улыбаясь, произнёс Хелер. – Маловато конечно. Думал, удастся достать больше. Всё равно, не плохо. Работает. Продолжим завтра.

Барон возмущённо оборвал радость Хелера:

– И это всё? Ради этого ты притащил меня сюда? «Лорд, доклад…» Что вообще это значит и как нам поможет?

Хелер не ответил, пожал плечами. Барон продолжал негодовать:

– Я прощаю тебе многое. За кое-какие проступки другой бы уже лишился головы. Ты нет! Если хочешь и дальше заниматься своими делами, не опасаясь за свою жизнь, дай мне то, что я хочу!

Хелер невозмутимо, даже демонстративно, отвернулся от барона и принялся перебирать свои баночки.

– Завтра, Гранселан, завтра…

Барон сжал кулаки, глядя в спину Хелера. Ноздри его в ярости раздувались. Дыхание стало шумным.

Хелер увлечённо занимался своими делами.

Барон громко, выпуская воздух через нос, выдохнул. Разжал кулаки. Махнул рукой.

– Завтра! – сухо сказал он и вышел из комнаты.

– Как себя чувствуешь? – обратился Хелер к Кригеру, когда шаги барона стихли.

– Мутит немного, но жить, надеюсь, буду. Я хочу вспомнить, но это оказывается совсем не просто. Всё, чего я могу добиться, пустота и темнота. Ты мне поможешь? Можешь сказать, что со мной?

– Возможно… – Хелер перешёл к полкам с книгами. Начал перебирать их. – Как ты уже понял, я здесь нахожусь в качестве… знахаря, – Хелер усмехнулся. – Гранселан порой бывает невыносим, – неожиданно пожаловался он. – Ему надо здесь и сейчас, и желательно всё сразу. Не понимает, что так не бывает.