Меня привел в сознание странный звук рядом. Это опомнившийся Илья что- то пытался сказать и видимо, неудачно. Получалось какое- то смешное мычание, как будто корова сунула голову в водосток и застряла мордой в решетке.

– Кажется..он тебя зовет. Он к тебе… – наконец то успех и четко произнесенное предложение. Мне немного стало жаль Илью, но никакое чувство жалости, долга и чего бы то ни было еще не могло даже на минуту заставить меня отвлечься от очарования созерцания моего нового друга. Как могла спокойно и от души извинившись перед Ильей, я пошла к своему принцу, который оценив сделанный мною выбор улыбался еще шире и поспешил грациозно открыть мне пассажирскую дверь своей колесницы, приглашая меня внутрь. Перед тем, как исчезнуть с любопытных глаз коллег в недрах роскошного салона его авто, я зачем- то повернулась и на прощанье помахала Илье рукой с невинной улыбкой. Понятия не имею, зачем я это сделала и выглядело это, наверняка, издевательски глупо, но я заразилась этой детской непосредственностью своего друга с набережной и все делала просто от души и от искреннего желания по- детски вежливо сказать —до свидания!

Удобно устроившись на кожаном сидении я вдруг начала само собой потихоньку собирать пазл. Этот чудесный юноша, имени которого я не знаю, сидевший с блокнотом на набережной и так красиво и трогательно нарисовавший меня..он же приехал за мной на этой черной Мазератти, которая, как известно многим, принадлежит тому самому художнику Максиму Выборскому, на выставке которого со мной и моими друзьями произошли такие странные вещи. Да неужели….

– Погоди..тебя зовут Максим? – я не нашла ничего более уместного и потому сказала первое, что возникло в голове. Выпалив свой вопрос я повернулась к нему.

Он только сел за руль и захлопнул свою дверь и даже не успел тронуться. Я была так близко от него, что могла без напряжения дотянуться левой рукой и потрогать его за локоть, например. На нем было очень стильное голубое поло, которое невероятно шло к его фигуре, немного худощавой, но подтянутой, слегка тертые джинсы, но явно не от старости и замшевые кроссовки. Весь его образ был таким гармоничным и свежим, не вызывающе броским и притягательным. Под коротким рукавом скрывалась часть крупной татуировки непонятного мне значения с изгибами, хищными зрачками и стрелами. Он повернулся ко мне и посмотрел своими глубокими глазами, в которых могла утонуть и погибнуть безвозвратно целая испанская флотилия. Что уж так говорить обо мне, маленьком хрупком суденышке, пробивающем себе путь сквозь бурные воды стихии и стараясь оставаться на плаву лишь затем, что так было угодно божеству подводных глубин..

– Интересно и неожиданно. Ты, оказывается, начинающий экстрасенс?

– Нет, я всего лишь начинающий аналитик. Я приехала в этот город, а тут только и разговоров, что о неком Максиме – художнике и его необыкновенной выставке. И что приехал и перемещается здесь этот Максим на черной Мазератти. И когда мы с тобой познакомились… если можно так сказать… ты нарисовал меня. Отсюда я извлекаю такие выводы, если я не права, то извини.

Он замолчал и перестал улыбаться на какое- то время и казался погруженным в мысли.

– Ну допустим это так и у меня у единственного в мире такая машина и рисовать что- то умеет только этот Максим и не оставляет другим ни малейшего шанса что -либо накалякать в блокноте. Это как -то может повлиять на твое решение поехать со мной ужинать? Кем бы ты хотела, что -бы я был – этим самым Максимом с картинами и выставками, или просто чудным незнакомцем с набережной, который, как мне хотелось бы надеяться, смог тебя немного удивить. Второй вариант мне представляется романтичней.