Палач и Дрозд Бринн Уивер

Пусть этот роман станет для вас увлекательным путешествием в мир, где границы между добром и злом размыты, а любовь и опасность идут рука об руку.

«Палач и Дрозд» полон неожиданных поворотов и заставит вас не на шутку понервничать. Как бы страшно вам ни было – мы рядом. А значит, любовь обязательно победит тьму!

С любовью к читателям и книгам, команда

Brynne Weaver

BUTCHER & BLACKBIRD

(Book#1 in The Ruinous Love Trilogy)

Copyright © 2023 by Brynne Weaver

Cover design by Qamber Designs

Фото автора на клапане Copyright © Brynne Weaver

Перевод с английского Елены Парахневич

© Парахневич Е., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Прошу обратить внимание: «Палач и Дрозд» – это мрачная романтическая комедия. В ней есть над чем посмеяться, но некоторые эпизоды могут показаться излишне смелыми! Пожалуйста, читайте осознанно. Если представленный ниже список вызывает у вас вопросы, не стесняйтесь писать мне на почту brynneweaverbooks.com или в социальных сетях (наиболее активна я в инстаграме [1] и тик-токе).

• Вырванные глазные яблоки

• Доморощенная хирургия

• Украшения из кожи

• Бензопилы, топоры, ножи и скальпели – иными словами, режущие предметы на любой вкус

• Нечаянный каннибализм

• Не совсем нечаянный каннибализм

• Сомнительное использование мумифицированного трупа

• Слуга с лоботомией

• Неуместное использование кухонных принадлежностей

• За сливочное мороженое извините (но знайте, что мне ни капельки не стыдно)

• Подробное описание секса, включая мастурбацию, грубость, ругательства, анал, игрушки для взрослых, удушение, плевки, подчинение и доминирование, пирсинг гениталий (а также многое другое)

• Упоминания о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей и жестоком обращении с детьми

• Смерть родителей (за пределами сюжета)

• Упоминания о сексуальном насилии над детьми (без подробностей)

• Это книга о серийных убийцах, поэтому в ней много смертей и крови.

Если вы изучили представленный выше список и обрадовались: «Ух ты, нечаянный каннибализм?! Круто!», значит, эта книга для вас!

ГЛАВА 1: Один раз – и на всю жизнь

Stressed Out, Twenty One Pilots

Better on Drugs, Jim Bryson

ГЛАВА 2: Кто умеет веселиться…

Red, Delaney Jane

Dodged a Bullet, Greg Laswell

Waves, Blondfire

ГЛАВА 3: Голосовые связки

Easy to Love, Bryce Savage

Obsession, Joywave

ГЛАВА 4: Ателье Кейна

Territory, Wintersleep

Castaway, Barns Courtney

ГЛАВА 5: Определенность

Jerome, Zella Day

Trying Not to Fall, Jonathan Brook

ГЛАВА 6: Негодница

Killer, Valerie Broussard

Demise, NOT A TOY

ГЛАВА 7: Эпоха кубизма

Demons, Sleigh Bells

I Don’t Even Care About You, MISSIO

ГЛАВА 8: Под стеклом

Birthday Girl, FLETCHER

BLK CLD, XLYØ

Where Snowbirds Have Flown, A Silent Film

ГЛАВА 9: Путы

Addicted (feat. Greg Laswell), Morgan Page

The Enemy, Andrew Belle

Into the Fire, Thirteen Senses

ГЛАВА 10: Дижонская заправка

West Coast, MISSIO

Heart of an Animal, The Dears

ГЛАВА 11: Богиня хаоса

Knives Out, Radiohead

Walk on By, Noosa

Drowned, Emily Jane White

ГЛАВА 12: Кусочки мозаики

Forget, Marina and the Diamonds

Shine, Night Terrors of 1927

Come Out of the Shade, The Perishers

ГЛАВА 13: Ничего человеческого

Blastoffff, Joywave

Kids, Sleigh Bells

Shimmy (feat. Blackillac), MISSIO

ГЛАВА 14: Пугая до смерти

Indestructible, Robyn

Deadly Valentine, Charlotte Gainsbourg

Love Me Blind, Thick as Thieves

ГЛАВА 15: Следы

Best Friends, The Perishers

Novocaine, Night Terrors of 1927

Sentimental Sins, Matt Mays

ГЛАВА 16: Помятое сокровище

Fade into You, The Last Royals

Between the Devil and the Deep Blue Sea, XYLØ

For You, Greg Laswell

ГЛАВА 17: Прекрасная погибель

Heaven, Julia Michaels

Never Be Like You, (feat. Kai), Flume

ГЛАВА 18: На грани взрыва

AT LEAST I’M GOOD AT IT, NERIAH

Body, Wet

Crave, Dylan Dunlap

ГЛАВА 19: Постоянная бронь

Farewell, Greg Laswell

Spoonful of Sugar, Matt Mays

ГЛАВА 20: Башня

Dark Beside the Dawn, Adam Baldwin

Wandering Wolf, Wave & Rome

Where to Go, Speakrs

Слоан

Быть серийным убийцей, который охотится на других маньяков, – отличное хобби.

Одна беда – тебя могут запереть в клетке. На целых три дня.

В компании трупа.

Летом. В Луизиане. Без кондиционера.

Я зло посматриваю на облепленное мухами тело возле запертой двери. На вздувшемся серо-зеленом животе Альберта Бриско до треска пуговиц натянута рубашка; внутри что-то ворочается – под тонкой кожей копошатся личинки, жадно грызя разлагающуюся плоть. Жужжат насекомые; несет тухлятиной, дерьмом и мочой. Противно до омерзения! Я не особо брезгливая, но у всякого терпения есть предел. Обычно мне приходится иметь дело со свежими трупами: я режу их на части, делаю свое дело и ухожу; нет необходимости сидеть рядом и глядеть, как они медленно разлагаются.

Словно по заказу раздается тихий треск, похожий на шелест мокрой бумаги.

– Не-ет…

Почти слышу, как Альберт повизгивает: «Да-а!»

– Нет-нет-нет-нет-нет…

«Да! Вот тебе за то, что убила меня, тупая сука!»

Кожа покойника лопается, и из-под нее вываливается белая груда похожих на рис личинок. Они неспешно ползут в мою сторону, подыскивая теплое местечко для следующей части своего жизненного цикла.

– Твою ж мать!..

Я сажусь задницей на грязный каменный пол клетки и сворачиваюсь калачиком; что есть сил вжимаю в колени лоб и принимаюсь орать песню в надежде заглушить шорохи, которые становятся невыносимо громкими. С растрескавшихся губ летят отдельные фразы:

– Никто мне душу не согреет… не примет и не пожалеет… Лети, мой дрозд, прощай, в густую ночь, в далекий край…

Пою долго, сколько могу, но силы в конце концов заканчиваются.

Когда песня растворяется в пыли и жужжании насекомых, я отчетливо говорю сама себе:

– Хочу сойти с порочного пути!

– Прискорбно… Мне твои пороки нравятся.

Услышав хриплый голос, окрашенный слабыми нотками ирландского акцента, я вздрагиваю, задеваю затылком железную перекладину клетки и, глухо ругнувшись, отползаю подальше от мужчины, который неторопливо заходит в тонкую полоску света из узкого, засиженного мухами окна.

– Похоже, ты крепко вляпалась, – говорит незнакомец. На губах у него мелькает кривая ухмылка. Остальное лицо прячется в тени. Он проходит дальше и наклоняется над трупом, чтобы присмотреться к нему поближе. – Как тебя зовут?

Я три дня не пила кофе. Про еду и вспоминать нечего: желудок тихонько переваривает соседние органы. В приступе голода внутренние голоса наперебой кричат, что в мою сторону ползет вареный рис, и он вполне съедобен.

Судя по всему, скоро я окончательно рехнусь.

– Вряд ли он тебе ответит, – говорю я.

Мужчина хохочет.

– И не надо. Я знаю, кто он такой. Альберт Бриско, Зверь из Байу. – Надолго задержавшись на покойнике взглядом, он смотрит на меня. – Кто ТЫ такая?

Я не отвечаю, стараясь сидеть неподвижно, пока мужчина неторопливо обходит клетку, чтобы получше меня рассмотреть. Подойдя к прутьям совсем близко, он садится на корточки. Я прячу лицо, и без того прикрытое волосами, в коленях: пусть видит только глаза.

Разумеется, в довершение всех моих бед в тюрьму ко мне заявился настоящий красавчик!

У него короткие каштановые волосы, уложенные в аккуратную прическу. Резкие, но не грубые черты лица. Лукавая улыбка с идеальными зубами. На верхней губе тонкий шрам. Сами губы выглядят очень соблазнительными – даже в своем прискорбном положении я способна оценить их притягательность. Нижняя чуть заметно толще. Наверное, кусать ее приятно. Я стараюсь прогнать непрошеные мысли.

Не с моим нынешним видом думать о поцелуях.

Волосы сбились в колтуны. Одежда испачкана. Изо рта воняет, как из помойки.

– Ты не в его вкусе. Альберту такие не нравились, – выносит вердикт мужчина.

– Откуда ты знаешь?

– Для него ты слишком старая.

Он прав. Я, разумеется, не старуха, мне всего двадцать три, но этому типу не хуже меня известно, что Альберт предпочитал гораздо более юных особ.

– С чего ты взял?

Мужчина снова глядит на труп, и по лицу, скрытому тенью, мелькает неприязненная гримаса.

– Работа у меня такая. – Он смотрит на меня и странно улыбается. – Судя по охотничьему ножу, торчащему у него из горла, ты знала больше, чем полагается. Дамасская сталь ручной работы… Где нашла?

Я вздыхаю, кошусь в сторону трупа с любимым клинком и крепче сжимаюсь в комок.

– Купила в интернете.

Мужчина хохочет, а я подбираю с пола камушек.

– Я Роуэн, – говорит вдруг незнакомец, просовывая ладонь сквозь прутья.

Покосившись на странного типа, я подбрасываю камушек, не делая ни единой попытки ответить на рукопожатие. Незваный гость, впрочем, не торопится отходить.

– Также известен как Бостонский Палач, – добавляет он.

Я качаю головой.

– Живодер?

Я пожимаю плечами.

– Призрак с Восточного побережья?

Я вздыхаю.

Все эти прозвища прекрасно мне известны, но я предпочитаю не показывать своей осведомленности, хотя сердце в груди замирает, а в венах стынет кровь. Хорошо, что внезапный гость не видит, как вспыхивают у меня щеки. Я много слышала про человека, которому дали эти имена. Судя по всему, он такой же, как и я: охотник, вычищающий мир от дряни, что ползет из самых глубин ада.